Алексей Алексеевич решительно резюмировал:

– И пусть все местные владельцы успокоятся! Отдана сия российская земля, решением Сената, под наследственное управление одному лишь кабардинскому князю Кончокину-Черкескому и его потомкам… Союзнику нашему, и верному подданному матушки-государыни.

Генерал-майор жёстко добавил:

– А коли придётся – будем защищать присягнувшего Российской империи кабардинского владельца всеми силами своими, от алчных соплеменников… И разных его дальних родственников, спешащих делить чужие леса и пастбища!

Кстати, князь Кургоко Кончокин, в чине подполковника русской армии, с десятью дворами подвластных и множеством повозок со скарбом, скоро сам к нам прибудет из Кизлярской крепости… Во главе ожидаемого каравана строителей будущей цитадели. Князь избрал её постоянным местом жительства для себя и своих потомков.

Алексей Алексеевич что-то подсчитал в уме, шевеля беззвучно губами и двигая рыжеватыми густыми усами… А потом уверенно выдал:

– Уже через полтора месяца прибудет! Вместе с главным зодчим – подполковником Гаком… Мне вчера вечером почта с нарочным казаком была из канцелярии Кизлярской крепости. Там уже заканчивают формировать большой караван. Скоро экспедиция двинется в путь…

– Быстрее бы уже подмога! – вздохнул инженер-капитан. – Не нравится мне такое повышенное внимание непонятных лиц к нашему лагерю… Как бы не сговорились непримиримые черкесы между собой. И не решились ударить сообща по непрошенным гостям, вздумавшим обустраиваться на спорной территории столь малыми силами!

Спиридон Дудин скептически хмыкнул:

– А потом спишут кабардинские владельцы резню на злых, никому не подчиняющихся абреков… Иди, кизлярский комендант, разбирайся, кто напал на лагерь! Определяй и вылавливай душегубов по лесам и степям, со своими солдатами… А наши джигиты здесь не при чём!

***

Мирная картина занятых полезным делом людей радовала глаз генерал-майора… Он с удовлетворением наблюдал, как поселенцы медленно двигаются вниз по склону редкой цепью, оставляя за собой очищенное от деревьев и кустов пространство.

С обозримой стороны холма землю прорезали три малых родника с журчащей прозрачной водой. Теперь, когда этот склон люди уже почти освободили от лишних зарослей, Алексею Алексеевичу открылось, что один из источников питал большое болото на северо-востоке урочища. А два других – вливались разными извилистыми путями в Терек.

Генерал-майор, слушая вполуха Спиридона Дудина, не уставал отмечать новые выгоды окружающего ландшафта для разворачивающегося в урочище военного строительства… Нет, всё-таки удачное место он нашёл для будущей цитадели! Если, конечно, довести до ума все эти природные преимущества для защитников проектируемой крепости.

…С западной стороны холма, от группы военных и горцев, занимающихся расчисткой территории, отделился всадник. Это был чернобородый казак в папахе и черкеске, на сером жеребце. Бока, шею и голову животного покрывало множество мелких белых пятнышек… Запоминающийся и необычный был у коня окрас.

Наездник пригнулся е тёмной гриве, присвистнул, ударил пятками в лёгких кожаных ичигах в лошадиные бока… И пустил жеребца вскачь, прямо к офицерам.

– А вот и наш сотник спешит доложиться, – прервал речь собеседника Алексей Алексеевич, невольно любуясь и завидуя молодецкой стати приближающегося всадника.

Ловкого наездника на пятнистом жеребце звали Илья Сорока… Это был двадцатишестилетний терский казак среднего роста, худощавый и жилистый.

Про таких враги писали в своих мемуарах с глухим раздражением – мол, глянешь на него – ну ничего особенного! Человек, как человек, каких много… Обыкновенный верховой воин. И конь у него невысокий, без особых претензий. Вот только вместе с этими двоими в бою лучше не встречаться!