А работники тут скоро нам потребуются в большом количестве – лесорубы, землекопы, перевозчики, добытчики разные… Много людей! Большое дело затеваем.

– И какие такие возмутительные постройки князья кабардинские здесь узрели? – усмехнулся священник. – Которые надлежит немедля снести… Пока таких только две. Ваш скромный домишко и малый Храм Божий, поставленные солдатами на скорую руку. Остальное-то – и постройками грех называть! Армейские палатки да землянки…

Батюшка задумался, покачал головой и гневно закончил:

– Храм им снести… Ишь, чего захотели, нехристи!

Отец Феофан пошарил в складках рясы и извлёк на свет сложенный вдвое лист бумаги, исписанный с обеих сторон. Священник протянул его генерал-майору.

– Я тут, Алексей Алексеевич, – скромно пояснил батюшка своим певучим баском в ответ на вопросительны взгляд собеседника, – долгие беседы вёл с каждым горцем, примкнувшим к нам… Прежде чем совершить над грешной душой святое таинство крещения.

Различными рассуждениями крепость людей в вере православной испытывал… Подмечал лукавство утаиваемое и выявлял чистоту помыслов языческих сердец, желающих быть с нами. Много чего любопытного прознал! И вот, составил – по собственной инициативе, уж не обессудьте – список горцев, достойных вашего полного доверия… На мой пастырский взгляд, конечно! Полагаю, что они будут нам весьма полезны при строительстве будущей цитадели. И для налаживания здесь удобного сожительства разных людей.

Генерал-майор Ступишин с интересом развернул бумажный лист. И пробежал глазами по чернильным строчкам, аккуратно выведенным тонко очиненным гусиным пером…

Заурбек Нехтиев – кузнец и оружейник, – прочёл Алексей Алексеевич первую фамилию, открывающую список и одобрительно хмыкнул, бросив быстрый взгляд на батюшку, – Эльчин Тотров – искусный рыболов и охотник, Иса Короев – ведает толк в уходе за лошадьми, волами и овцами, а также умеет лечить их от разных скотских хворей…

Пока генерал-майор молча знакомился с этим перечнем, отец Феофан терпеливо ждал. А Алексей Алексеевич уже весь погрузился в чтение.

…Патимат Генцаурова – опытная повитуха, Одиссей Михайлов – толмач, кроме русского, изъясняется на греческом (родной язык!), а так же легко – на турецком, чеченском, кумыкском и грузинском наречиях…

Прошло несколько томительных минут в полнейшей тишине. Наконец, генерал-майор оторвал глаза от бумаги:

– А вот за это, батюшка, спасибо огромное! Важную для нас работу сделали. Своевременную… А то вокруг столько новых лиц! Только, кто есть кто из них – один Бог ведает. А мы здесь важные дела исполняем… Волею матушки – государыни продиктованные. И доверяться нам случайным людям тут следует с великой осторожностью.

– Время покажет, кто есть кто, – философски заметил отец Феофан. – По моему скромному разумению человецы из этого списка чужды подлому коварству людскому… Просты и бесхитростны, аки дети! Они прямодушны и не корыстны.

Впрочем, вам окончательно решать – с кем из них иметь в дальнейшем более доверительные дела. А мне на этом позвольте откланяться, любезный Алексей Алексеевич…

Отец Феофан поднялся с лавки и развёл руками:

– Заботы духовные не терпят отлагательств! Изо дня в день молюсь неустанно за успех наших замыслов в этом глухом краю… И вы не забывайте уповать на Господа! Непременно приходите в Храм Божий на каждую заутреню… Не след вам отговариваться важными делами. Нехорошо.

Батюшка с твёрдой убеждённостью подвёл черту доверительному разговору:

– Дорогой Алексей Алексеевич, вы даже не представляете себе, как вид ваш бравый при шпаге дворянской, и этот мундир генеральский, с золотым шитьём и эполетами, укрепляют дух наших новых братьев и сестёр во Христе! Образ сей воздействует на аборигенов не хуже церковной проповеди… Укрепляет малостойких в вере и вселяет в сердца обращённых спокойствие и уверенность.