При появлении в урочище русских военных, ещё в начале марта, к ним стали выходить из лесной чащи и со стороны степи разные люди… Малыми группами и поодиночке.

Некоторые передвигались даже на своих повозках, обременённые нехитрым скарбом. Сопровождаемые женщинами и детьми. Они и теперь продолжали прибывать, едва ли не каждую неделю… И просили у квартирьеров разрешения поселиться рядом с русским лагерем, под защитой вооружённого отряда.

Эти неприкаянные люди, странствующие по Северному Кавказу на свой страх и риск, в поисках лучшей жизни, представляли собой пёструю группу. Состоявшую из беглых рабов, из семейных горцев разных местных племён, в отчаянии покинувших свои бесплодные ущелья и спустившихся на скудно заселённую, но весьма опасную равнину… И из всевозможных бродяг самого подозрительного вида.

Все они, выйдя к военному отряду, готовящему площадку для размещения основных сил, собирающихся скоро строить в этом диком месте русскую крепость с форштадтом, пожелали тоже примкнуть к будущим колонистам… Алексей Алексеевич лично беседовал с каждым новым человеком.

Понимая, сколько рабочих рук потребуется здесь уже нынешним летом, генерал-майор никого не гнал прочь. Он даже указал и определил территорию всем желающим поселиться рядом с квартирьерами, с учётом границ будущей цитадели.

А пришлых людей новость о скором начале возведения русской крепости в урочище обрадовала и воодушевила. Они уже сейчас, едва обустроив свои землянки, спешили предложить квартирьерам, столь благосклонно отнёсшимся к их появлению и взявшим под защиту, всяческую посильную помощь.

…Генерал-майор Ступишин водрузил на голову бархатную треуголку. В помещении со столь низким сводом, она чуть ли не упиралась своими перьями в потолок. Тем не менее, уважаемое духовное лицо Алексей Алексеевич посчитал необходимым встретить при полном параде.

Генеральской голове под напудренным париком и треуголкой сразу сделалось жарко. Надо отдать должное денщику Ваське – печь служивый топил исправно, со знанием дела. Дров не жалел вовсе… И тепло на нужном градусе в хате поддерживал начальству самым заботливым образом.

И всё-таки на душе у генерал-майора, вот уже который день, царила тщательно скрываемая меланхолия… Алексей Алексеевич не удержался и топнул досадливо каблуком сапога по земляному, плебейскому полу своих нынешних апартаментов, столь контрастирующему с лакированными, резными ножками дорогого стола и почти царского кресла. Неуместной и странной мебелью в подобном убогом жилище…

Да уж, не таким служебным кабинетом и вооружённой командой располагал генерал-майор ещё недавно! В бытность свою комендантом обустроенной и обжитой русскими офицерами Кизлярской крепости. Хотя, откровенно говоря, и то место службы для высокопоставленного царского чиновника, являлось сродни настоящей ссылке… Даже не по сравнению с желанным Санкт-Петербургом или Москвой! Относительно Северного Кавказа и столица южной губернии – Астрахань, многим дворянам, приехавшим на Терек, казалась истинным раем.

А ведь и года не прошло с его комендантства… Неужто он ещё будет тосковать здесь по своей кизлярской канцелярии? И сколько же ему куковать тут теперь?! В сей тьмутаракани, со странным для русского слуха названием местечка «Мез-догу»…

Сорокавосьмилетний генерал-майор думал, ещё совсем недавно, что крепость Кизляр на терской границе – вот настоящая глубинка для человека благородного звания, исполняющего на самом краю Отечества волю своей государыни и Сената! Дикий Кавказ. Глухое, отдалённое от цивилизации место. Ни тебе балов со знатными прелестницами в пышных кринолинах, ни светских раутов, ни пиров с изысканными угощениями… Даже собеседника найти, равного по статусу – и то проблема!