– Каким образом? – Майкл наклонился вперед и придвинул к себе две банкноты, словно две карты при игре в банкира. – Я поднимусь на «Эльбу», отыщу там капитана. Ему не понравится то, что я скажу о вас.

– Che cosa?[11] Что… Что вы сможете сказать обо мне такого, чтобы капитан захотел слушать? – Моряк неожиданно заговорил по-английски.

Затем повернулся к хозяину «Тритона».

– Может быть, эта свинья уже держит тебя за горло, старик? Тогда я отлично сам справлюсь и с тобой, и с этим богатым americano. Помощи мне не нужно. – Матрос расстегнул «молнию» на своей куртке из грубого сукна. Из ножен, прикрепленных к поясному ремню, торчала рукоятка ножа. Под влиянием выпитого виски голова моряка дернулась. Еще мгновение, и он переступит тончайшую линию… завяжется схватка.

Совершенно неожиданно Хейвелок откинулся на спинку стула и весело рассмеялся. Причем совершенно искренне. Без всякого намека на враждебность, без малейшего вызова. Это сбило моряка с толку.

– Bene, – произнес Майкл, отделив от пачки еще две пятитысячные бумажки. – Я всего лишь хотел убедиться, как обстоят у вас дела с характером, приятель. Теперь вижу, что вы крепкий орешек. Отлично! Слабак не понимает того, что видит. Из страха или из жадности, когда перед ним куча денег, начинает что-то выдумывать. – Хейвелок снова стиснул запястье моряка, заставив того открыть ладонь. Это был сильный, но дружелюбный захват. – Вот пятьдесят тысяч лир. – Майкл шлепнул бумажки в открытую ладонь. – У нас нет причин для ссоры. Так где же вы ее видели?

Столь резкие перемены настроения окончательно обескуражили матроса. Ему очень не хотелось отказываться от схватки, но комбинация денег, дружелюбного смеха и захваченной руки вынудила его отступить.

– Вы собираетесь… пойти к моему капитану? – спросил он, отведя взгляд.

– С какой стати? Вы же сами мне только что сказали – наши дела его не касаются. Зачем втаскивать в них старика? Пусть он сам зарабатывает свои деньги. Итак, где вы ее видели?

– На улице.

– Блондинка, красивая… шляпа с большими полями! Где именно? С кем она была? Капитаном, помощником, каким-нибудь официальным лицом?

– Не у «Эльбы». У торговца, который отшвартован рядом.

– Там их всего два: «Кристобаль» и «Тереза». Так у какого из них?

Моряк обвел глазами кафе. Его голова поникла, глаза не могли сфокусироваться на одной точке.

– Она разговаривала с двумя мужчинами… один из них a capitano.

– Какого судна?

– A destra, – прошептал моряк, вытирая губы тыльной стороной руки.

– Справа? – поспешно переспросил Майкл. – «Санта-Тереза»?

Моряк потер подбородок и часто заморгал, он явно чего-то боялся. Его взгляд неожиданно зафиксировался на каком-то объекте слева от стола. Он пожал плечами и отодвинул стул, комкая в ладони деньги.

– Не знаю. Ничего. Капитанская проститутка.

– Итальянский сухогруз? «Санта-Тереза»? – не отставал Хейвелок.

Моряк поднялся. Его лицо приобрело белый цвет.

– Да… нет! Кажется, справа… а может, слева. – Теперь его взгляд был направлен в противоположный конец зала. Майкл незаметно покосился в ту же сторону. Три человека за столиком у стены внимательно наблюдали за матросом с «Эльбы».

– Il capitano. Un marinaio superiore! Il migliore![12] – хрипло выкрикнул моряк. – Больше я ничего не знаю, синьор! – Он, пошатываясь, направился к дверям, проталкиваясь через толпу, сгрудившуюся у стойки бара.

– Вы вели опасную игру, – заметил хозяин «Тритона». – Все могло повернуться и по-другому.

– Когда имеешь дело с мулом – пьяным или трезвым, не важно, – ничто не действует лучше кнута и пряника, – сказал Хейвелок. Он все еще искоса поглядывал в сторону людей за столиком у стены, стараясь ни на секунду не терять их из вида.