Эль—Неренн кивнула, улыбнулась. Водитель улыбнулся в ответ и молчал остаток дороги.

Дом оказался новым – не самый престижный район, но из приличных.

– Вам сюда, – водитель указал. – Хорошее место, тихое. Вот, возьмите, – протянул ей визитку. – Вызовите, если потребуется. Приеду с удовольствием.

– Вам не влетит за то, что прокатили бесплатно?

– Нет, – он улыбнулся во весь рот. – Я один из владельцев этой компании. Знаете, люблю иногда поездить, сам. Как сегодня. С детства люблю машины, теаренти.

* * *

Привратник впустил её почти без вопросов, хотя и ему, несомненно, видеть альбиносов доводилось нечасто. Эль—Неренн уже привыкла к тому, что на неё глазеют – раз уж родилась, буквально, белой вороной, надо с этим жить.

– Хозяйка велела позвонить, когда вы прибудете, – привратник распахнул перед ней двери. – Вот ваш ключ. Пожалуйста, снимите перчатку… приложите ладонь сюда. Спасибо.

– Для чего это? – то, к чему она приложила ладонь, неприятно напоминало вездесущие охранные устройства «зверинца» и то окружение, в котором там живёшь – решётки со всех сторон, охрана со всех сторон, вечная «вата в ушах» от «угомона» и неизбежное ощущение собственного ничтожества.

– Чтобы замок запомнил вас, теаренти, – привратник указал. – Вставляете ключ, прикладываете пальцы вот сюда. Да, достаточно одного. Тогда вас впустят.

Эль—Неренн кивнула и вошла.

Неплохо устроилась Хольте! Обстановки почти не было – видно, живёт здесь недавно – но апартаменты скромными не назвать. Если так живут безработные, надо срочно оформиться безработной!

Обследовать все апартаменты эль—Неренн не рискнула. Побоялась заблудиться. Эхо её шагов отдавалось отовсюду – ничего и никого нет. Обоняние подтверждает. Ощущать все запахи, всё их разнообразие оказалось очень приятным. Хотя врачи говорили, что последствия «угомона» проходят иногда месяцами.

Отыскала ванную комнату и умылась. Всё время было неприятное ощущение – наверное оттого, что кругом были зеркала. Не люблю зеркал, подумала эль—Неренн, стараясь не встречаться взглядом с отражением. Но и без взгляда ему – ей – в глаза чувство, что смотрят в спину, становилось всё более и более неприятным.

На одной из дверей – небольшая записка. «Ньер, располагайся – буду ближе к вечеру». И подпись – одна буква.

Внутри… да, такого эль—Неренн не ожидала. Гостиница, да и только. Причём из дорогих. В «номере» была спальня, кабинет… нет, пора, пора регистрироваться безработной.

Эль—Неренн сделала всего три шага, как почувствовала, что смертельно устала. Сил не хватило добраться до кровати. Пришла неубедительная мысль, что следует подняться и сделать ещё пару шагов, но…

* * *

Эль—Неренн проснулась – рывком. За окном сгущались сумерки. Вскочила на ноги. Часов в комнате не было. Проспала до вечера. Однако!

Чувствовала себя спокойной, отдохнувшей, жутко голодной. Первым делом ещё раз умылась. Просто великолепно. У входа в «номер» обнаружились коробки и два чемодана. Прислали её вещи. Значит, Хольте уже дома – будить не стала. А ведь эль—Неренн считала, что спит чутко.

Так, посмотрим, во что тут можно переодеться. Прямо сказать, переодеваться было почти не во что. Девять десятых времени эль—Неренн жила либо у знакомых разной степени случайности, либо снимала недорогие комнаты. Та одежда, которая чудом пережила неизбежное в таких случаях воровство, выглядела менее чем прилично. Но выбор невелик.

Ощущая себя бедной родственницей – надоедливой, никчёмной бедной родственницей – эль—Неренн осмелилась выглянуть наружу.

Судя по звукам, работает телевизор. Музыкальная программа. Точно, в «первой гостиной» – ближайшей ко входу в апартаменты – виден свет, отблески на стенах. И не просто телевизор, а «волшебная комната» – можно смотреть панорамное или объёмное кино. С ума сойти. Откуда всё это?