Инспектор утвердительно махнул рукой, допивая свой бокал.

– Вполне. Петля ей не грозит – при её—то деньгах – но зубы мы ей обломаем.

Он встал, прошёлся по комнате.

– Сорок два исчезновения, – пояснил он. – Полсотни похищений. Собственно, вы же спасали эль—Неренн – имеете представление. И ни одного свидетеля.

– Кто направил эль—Неренн служить в её дом? – поинтересовался Виккер. – Я слышал, что у дома Рекенте странная репутация, но чтобы настолько…

– Никто о ней ничего не слышал, – инспектор кивнул. – А у тех, кто слышал, есть родственники и желание жить долго и счастливо.

– Понятно. Как всегда. Так кто направил её туда?

– Пока не знаю. Их сейчас допрашивают – я, признаться, сбежал. Сил нет. Через пару дней станет ясно.

Виккер встал, подошёл к книжным полкам. Интересно… Инспектор, оказывается, интересуется историей. Военной, преимущественно. Художественных книг было немного, зато разных справочников – порядком. Стояло всё вперемешку.

– Тигарр, – адвокат потёр виски. – Вы так и не ответили. Что вы хотели узнать от меня?

Инспектор опустил взгляд.

– Кофе хотите, Виккер?

– Не откажусь.

– Идёмте, я сварю. Мне хотелось бы услышать подробности того, что случилось в ту ночь. Когда она бежала из дома Рекенте. И ещё одно – о том, как вы с ней познакомились.

– Это не… – начал было адвокат, но инспектор прервал его. Кивком предложил сесть у окна, сам направился к плите.

– Я понимаю, – инспектор ухмыльнулся. – Мы с вами встречались, раза три, в суде. Помните? Я не прошу раскрывать тайну, Виккер. Мне очень нужны эти подробности, но не для следствия. Для меня, лично. Чёрный пьёте?

– Да, с удовольствием. Мне потребуется санкция эль—Неренн, инспектор. На бумаге. И от вас – подписанное соглашение о том, что вы не используете эти сведения без её и моего согласия. Только так. И никаких записей.

– Согласен, – инспектор кивнул. – Как скажете. Можно личный вопрос, Виккер?

Он снял кофеварку с плиты, разлил содержимое по чашечкам.

– Почему вы с ней всё ещё работаете?

Виккер усмехнулся, отпил из чашечки.

– Сколько вы с ней – четвёртый год? Виккер, вы же понимаете, что это – мигрень, зубная боль и геморрой, в одном флаконе. Я слышал про ваши гонорары. Она никогда с вами не расплатится.

– Да, инспектор, – Виккеру явно было весело. – Она мне тоже нравится. Поэтому и работаю.

Оба улыбались, глядя друг другу в глаза.

– Хорошо, Тигарр, – Виккер отпил ещё. – Я скажу. Только между нами. Как только я взялся за её дело, у меня всё стало получаться.

– Талисман?

– Наподобие. Официально это называется обязательствами перед клиентом.

– Талисман из неё никакой, – инспектор допил остатки кофе. – Я с ней четыре года, как и вы, и всё наоборот – никакого просвета. До сегодняшнего дня. Ещё кофе?

– Нет, спасибо. Мне пора. Услуга за услугу, инспектор. Разумеется, конфиденциально. Вы сможете рассказать, в общих чертах, кто именно на неё охотился? Тоже для частного использования.

– Почему бы и нет. Условия те же – никаких записей.

Виккер кивнул.

– Да, кстати, – инспектор глянул на часы. – Я думал, ей дадут—таки гражданство. В качестве премии. Получается, ей ещё отрабатывать эти её полгода?

– У нас прецедентное право, инспектор. И пятнадцать тысяч иммигрантов в год.

– Понятно. Надеюсь, на этот раз её не отправят куда—нибудь в…

– Не отправят. Даю слово.

– Присаживайтесь, теарин, – директор указал на кресло напротив себя. Эль—Неренн присела.

– Формально я не имею права задерживать вас, – директор поправил очки. – Мы начислили вам шесть тысяч баллов – достаточно, чтобы выйти отсюда в любой момент. Вы уже знаете, что вам отказали в предоставлении временного гражданства на льготных условиях. Выражаю сочувствие. Я сделал всё, что мог.