Телефон все так же не выдавал привет от Аленки. Значит, зависимости не будет, и она адекватна. Не будет неоправданных требований, не будет бессмысленных обид «потому что она так думала» и будущего, где меня видят в ЗАГСе и требуют удалить телефончик Галочки и Танечки.

– Привет! Взял герметик и готов пройтись по швам, требующим моего внимания, – быстро настрочил судорожно бегающим большим пальцем по яркому экрану двусмысленное сообщение.

Ответит в течение пары часов – выдержит положенную паузу, мол, «не бросаюсь на шею», и тогда у нас все неплохо сложится. Ответит позже – покажет, что не особо важен, что за ней еще придется и побегать. Либо напишет вообще завтра – и это уже ненормально и повод задуматься – не воняло ли у меня под мышками.

Проще расставлять границы, пока еще пусто на полигоне взаимоотношений. Все маски сняты, и никто не стремится спрятать скелет после первого коитуса. Вроде нечего уже скрывать. Все из страшного – жирок, шрам, подбородок – уже продемонстрировали в нелепых автомобильных позах. Реакции никакой не последовало, значит, можно и расслабиться. Вот тогда и начинают выползать тараканы пострашнее, чем лишние кило. В случае с Аленой вылез не просто таракан, а гигантский монстр. Такой же был в фильме «Годзилла».

Поздно вечером она написала: «Какой герметик?» – но отвечать уже не хотелось.

Что-то уже изменилось в нашем влечении. Потерялась легкость. Пошла совсем другого рода игра: расстановка тех самых границ на пустующем поле. И страсти положено было уступить место прагматизму. Эйфории, какой хотелось, уже не ощущалось, и раскаленной докрасна жажды уже не получу. Она остывала быстрее, чем могла.

Наверняка черный кот жаловался на мое вызывающее поведение и натравливал на меня Аленку. А она, доверчивая, повелась на усатый развод.

Утром написал: есть сегодня свободное время вечером, могу забрать после работы. Поужинаем.

– Я не против, – довольно быстро ответила Аленка. – Закончу в 19:00, заезжай.

В этот раз она не заставила себя долго ждать. В 19:15 чем-то озадаченная, если не расстроенная, Алена вышла из банка. Не помахав рукой, не кинув вещи в салон, встала возле капота и закурила. Вот так просто началась новая игра «я несчастна». Вышел из машины.

– Дай папиросу.

Алена молча достала бумажную трубочку, фаршированную пылью табачного листа. Прикурила и передала мне тлеющую сигарету.

Спрашивать, что случилось, глупо – это значит вовлечь себя в ее игру, откуда два выхода: либо в ЗАГС, либо в скандальное расставание. Взваливать на себя мнимые проблемы неразумно еще и потому, что, приняв их однажды, ты вынужден будешь заниматься тем, чего нет, постоянно. И это неминуемо приведет к скандалам, так как найти «то, чего на белом свете вообще не может быть», невозможно, и вынужденно будешь соответствовать благородному образу Айвенго, так как не можешь отступать от своих принципов.

Мнимые проблемы от реальных отличаются разительно, и сама барышня, создающая их, проблемы, знает эту разницу. Вот эти реальные как-раз-таки не стоит игнорировать. Иначе моральный компас девушки укажет на вашу никчемность и она вам скажет обидное «прощай».

Так вот, ни к свадьбе, ни к расставаниям не был расположен. Надо – сама расскажет. Ну а если нет, то нет.

Стояли молча, докуривая. Она смотрела в никуда. Мне же было интересно, на сколько хватит ее молчания и терпения. Огонек Алениной сигареты быстро подошел к фильтру.

– Поехали, – предложил я спокойно.

Молча сев в авто, она достала еще одну сигарету. Намеков стало слишком много для десяти минут. Громкий негодующий вздох «за что мне все это» был бы кстати. Она продолжала эмоционально давить. В такие игры Леша не играет. Молча перекусили в гриль-баре, пить не стал. До ее дома добрались без пробок достаточно быстро.