Рома не врал, когда говорил, что день с Артуром заменит месяц ютуба. Он не просто говорит, что делать. Объясняет зачем, потом добивается, чтобы я это повторила. Много чего повторяется, поэтому я просто оттачиваю то, чему научил маэстро.

– Инга, с этим все?

– Да, теперь члены.

Инга ставит в лайтбокс первый из них.

Мамочки. Я специально оставляю на стекле назаметно отпечаток, чтобы потом почистить объектив. Жду, когда Артуру надоест и он сам это будет фотографировать. Мне смотреть туда стыдно при всех, не то что снимать.

– Как будто срезала с кого-то, – шутит Артур.

– Это киберкожа. Премиум-сегмент.

– Как натуральная.

Ирина демонстрирует, сминает, оттягивает, я теперь проверяю телефон. Мне же там срочно кто-то может написать. Бросает в пот. Дыхание сбивается.

Я могла бы на это посмотреть одна. Но не при всех. Еще и с комментариями и шуточками. Я понимаю, что они взрослые и раскованные, но до их уровня я пока не дотягиваю.

– Варвара, давай, пробуем.

Мамочка… Знала бы ты, чем занимается твоя дочка.

Я рассматриваю в видеоискатель Это. Он правда реалистичный. Даже венки видны. Головка. Инга специально оттягивает вниз, чтобы я засняла, насколько киберкожа эластичная и подвижная, а сам член гибкий и упругий.

Я не отрываюсь от фотоаппарата. Все это, конечно, интересно рассмотривать, но в одиночестве. Никак не с посторонними мужчиной и женщиной.

– Варвара, давай с макросъемкой, покажем реалистичность. На венах это прям хорошо видно.

Я хочу поскорее с этим закончить, но Артур, кажется, не собирается.

Делаю несколько снимков. Тут хочешь-не хочешь, но приходится смотреть. Я невольно сжимаю бедра. Это все начинает меня постепенно волновать. Если игрушки до этого были для меня непонятны, то тут все как настоящее. Хотя настоящее так близко я и не рассматривала. Но судя по всеобщему восторгу, все это повторяет реальность.

Сглатываю скопившуюся слюну и делаю еще несколько фотографий.

Не думать о том, что тут происходит. Только не думать… Ха, как же не думать, когда не по себе становится.

– Покажи, – Артур отвлекает, я протягиваю фотоаппарат. – Сравни фотографии у тебя и у меня. Видишь разницу?

– Да.

– Это из-за объектива. – Я киваю, понимая и сама, что мой фотоаппарат простоват. – Но так у тебя получается хорошо. И еще смотри, при макросъемке…

Он ведет стилусом по экрану, показывая настройки, я как зомбированная смотрю на эти вены. Никогда не была фанатом анатомии, но это совершенство завораживает. В кончиках пальцев начинает щипать. Я бы потрогала. Наверное. Если бы была одна. Интересно, а в реальности все такое же, или лучше? Или эта красота преувеличение?

В горле пересыхает, я облизываю губы. Артур что-то рассказывает про фокус, а я понимаю, что мне дурно. Я не могу сосредоточиться на том, что он говорит. Все слова мимо.

Все мысли о предмете. Он такой огромный. Я понимаю, куда его надо вставлять, но он же не поместится внутри. Или поместится?

Член меняется на другую экспозицию. Комбо. Я фотографирую, при этом думаю не о фотографии, а о том, как, куда и зачем это пихать. Два члена на одной планке. Это в какой позе надо быть?

– Варя? Варвара? Ты слышишь, что я говорил?

– Да, – уверенно отвечаю, хотя ничего не помню.

– Повторишь? – машу головой из стороны в сторону.

– Ты о чем сейчас думала? – Щеки вспыхивают. За ними уши гореть начинают. Не о том я думала.

– Простите, – мямлю в ответ.

– Ты должна думать о работе и о фотографии, а не о том, что ты фотографируешь. – Я сжимаю губы, учащенное дыхание выдает мое волнение. Я пытаюсь расслабиться, натянуть улыбку, но меня уже повело.