Ведь что есть замешательство? Состояние, когда ты сбит с толку, не понимаешь значения элементарных вещей, не знаешь, что происходит и что делать. Когда теряешься и не осознаёшь даже самого себя. Неприятное чувство. Что это, как не начальная стадия комы?

Против воли я представляю такого человека. Ходит в состоянии замешательства, фактически без сознания. И ведь на первый взгляд может показаться, что он абсолютно нормален. Но что произойдёт, если он столкнётся с какой-то опасностью и даже не поймёт этого?

Самое банальное – попробует перейти дорогу на красный. Или вообще вне пешеходного перехода. М-да… неприятная перспектива.

Кома же, в свою очередь, отличается лишь тем, что является формой абсолютной бессознательности. Когда человек совершенно не реагирует на окружающую среду. Крайняя форма замешательства, как по мне.

Впрочем, некоторые уверены, что люди в коме могут нас слышать, и стараются разговаривать с такими. Лично я сомневаюсь в правдивости этой теории. То есть… я не припомню случаев, когда человек, очнувшийся от комы, помнил бы разговоры других. А если и говорил, что помнит, то, может, ему это лишь снилось? Или он внушил себе, что помнит? Возможно, при нём и правда велись какие-то разговоры и он их слышал, но мог ли этот человек их осознать? Понять, о чём велась речь? Сумел ли не забыть про это, когда очнулся и стал структурировать собственную память? Вряд ли. Я не верю, что после длительной комы человек сумеет припомнить какие-то разговоры медицинского персонала или даже своих близких.

Так или иначе, я впервые решил с ним поговорить. С Джимом, имею в виду. Может, что-то действительно случится? Вдруг ему не хватает именно этого, а я подарю такую возможность? Послушать чужую связную речь. Чем чёрт не шутит, а если он очнётся?

– Сегодня мне снилось, что я сижу в маленькой комнате за письменным столом, – начал я рассказ. – Ты, наверное, можешь подумать: «Зачем он рассказываю свой сон? Неужели это первое, о чём он бы хотел со мной поговорить?» – улыбнулся на этом моменте. – Да, Джим. Я хотел бы поговорить именно об этом.

Закинув ногу на ногу, вздохнул и почесал лоб, припоминая детали.

– Просто этот сон напомнил мне о тебе, – наконец признался я. – А причина была в том, что передо мной лежал бланк для экстренной связи, который я должен был заполнить. Бланк, Джим, точно такой же, куда ты вписал моё имя, – с долей возмущения ткнул пальцем себе в грудь, но тут же расслабился и снова улыбнулся. – Помню, как на стене, напротив меня, висели две картины, – я вздохнул. – Они постоянно мешали мне сосредоточиться, потому что на левой был изображён логотип бейсбольной команды «Детройт Тайгерс», а справа – фото молодой Дженифер Лопес. Ха-ха, какое-то проклятье, ведь стоило мне лишь задуматься о контактах для связи, как мысли сбивались то на спорт, то на… – неопределённо помахал рукой, – сам понимаешь.

Снова вздохнул, почёсывая висок.

– Знаешь, – уже более серьёзно говорю ему, – это ведь и правда трудно. Определиться, кто должен узнать первым, если со мной случится какое-то дерьмо. Кому я могу довериться? Кто окажется тем человеком, который сможет обо мне позаботиться?

Я всё ещё задаюсь вопросом, зачем Джим включил в свой список меня, но после сегодняшнего сна, кажется, начинаю понимать. Возможно, этот мужчина столь же одинок, как я сам.

Смешно… Я смог хоть как-то понять Джима, лишь побывав в его шкуре, пусть даже это было во сне. Похоже, только в такие моменты мы по-настоящему начинаем осознавать, что чувствует другой. Скорее всего, Джиму было столь же трудно заполнять бланк, как и мне.