Диктор прогундосила регистрацию на наш рейс. Хорошо хоть, пассажирам, таким как мы, проходить регистрацию и таможню можно без очереди.

Мы сидели в зале ожидания и ждали посадки. Эта поездка выдернула меня из моих переживаний, из жизни, где каждый день похож на предыдущий. Сегодня мы прилетим домой, и все будет так же, как до поездки.

Алиса начала кружится. К ней присоединилась девочка лет трех. Они кружились и смеялись. Я привыкла к ней, но со стороны, наверное, сильно заметны ее особенности.

Объявили посадку. Было трудно передвигаться. Надо нести сумку и двумя руками придерживать дочь.

С момента рождения дочери я сильно уставала, а тут эта поездка. Зачем я поехала? Ах да. Маша уговорила. Я вспомнила ее ликование и невольно улыбнулась.

– Янка, давай съездим. Увидимся. Это такая возможность. Все оплачено. Все включено. Одиннадцать врачей в одной клинике. Круть.

Машу я раньше никогда не видела, но считала ее своей подругой. Две женщины, которых свела беда. У меня было ощущение, что я ее знаю всю жизнь. Я хотела ее увидеть.

– Давай, Янка, поехали, – не унималась Маша, и я согласилась.

В последние одиннадцать лет я ездила только на лечение и обследование дочери, но мы давно никуда не выезжали. Обследовать дочь было надо, а вот на пособие не особо разгуляешься.

Мы пошли на посадку. Я никогда не любила трапы. Когда стоишь и смотришь снизу вверх, ощущение, что тебе придется взбираться на гору, причем ползком. А теперь представьте, что карабкаться придется с ребенком. В этот раз в самолет мы прошли через рукав. Даже такая мелочь может заметно облегчить жизнь. В самолете Алиса заняла место у иллюминатора, я села рядом.

– Дамы и господа, мы приветствуем вас на борту авиакомпании «Навал-Эйр». Пожалуйста, проследите за тем, чтобы все предметы ручной клади находились в верхнем отсеке или были размещены под сиденьем перед вами, – произнесла стюардесса хорошо поставленным голосом.

Мы настолько привыкаем к каким-то событиям, что не замечаем их. Был период в моей жизни, когда я очень часто летала. Двадцать четыре перелета за год. И все дорожно-перелетные детали я просто не замечала. Один перелет похож на другой. Этот отличался только тем, что нам достались места в первом ряду. Может быть, потому что я впервые проходила регистрацию через сектор обслуживания инвалидов.

– Привет, – обратилась к моей дочери стюардесса, которая устроилась в кресле бортпроводников напротив нас. – Как тебя зовут?

– Ее зовут Алиса, – ответила я вместо дочери, – она не разговаривает.

– Ой, извините, – ей стало неловко, и она попыталась исправить ситуацию. – А сколько ей лет?

– Одиннадцать.

– Ну, ничего. Может быть, все наладится.

– Может быть.

– Ну что, Алиса, будем знакомы, а я тетя Юля, – она помахала Алисе рукой, и та замахала в ответ.

– Добрый день, дамы и господа. С вами говорит капитан воздушного судна Пустовалов Игорь Борисович. Приветствую вас на борту самолета авиакомпании «Навал-Эйр». Мы совершаем рейс по маршруту Москва – Актау протяженностью тысяча шестьсот пятьдесят восемь километров. Время в пути составляет три часа пять минут. Расчетное время прибытия в аэропорт города Актау – восемнадцать часов десять минут. Желаю приятного полета.

– Ну что, Алиса, полетели? – спросила стюардесса Юля. Алиса от восторга замахала руками и засмеялась.

Третье кресло было свободно, и я пересела, чтобы дочке досталось больше места для игр. Я мечтала, как приеду домой и рухну в кровать. Свою кровать. Такую знакомую и комфортную. И усну.

Весь полет Алиса играла с рекламными журналами, которые ей принесла стюардесса, и что-то напевала себе под нос. Она любила петь и пела всегда и везде. Только если очень плохо себя чувствовала, она не пела.