А вот и последствия войны, что развязал мой покойный учитель.

– То есть, если я начну балагурить, то ваше бюро сочтёт это обстоятельством? – уточнил я.

Роман нахмурился.

– Не нужно этого делать, Кость, – попросил он.

– Да я и не смогу, даже если захочу, – пожал плечами я. – На мне ведь печать. Дело уже сделано.

Не смогу, пока не сниму её. А избавлюсь от этих пут я очень-очень скоро.

– Если честно, – сказал Роман и огляделся, чтобы убедиться, что вокруг никого нет. – Я даже в какой-то степени рад, что в тебе эта магия проснулась, представляешь? Иначе бы я точно потерял своего младшего брата. Уже навсегда. Так у тебя хотя бы есть шанс на…

Я рассмеялся, тем самым перебив Романа. Пришлось несколько раз постучать по столу, чтобы успокоиться.

– Умора! – восстанавливая дыхание произнёс я. – Светлый маг радуется, что воскрес тёмный. Прямо-таки начало хорошего анекдота. Хоть барда зови, чтобы песню об этом сочинил.

– Рад, что к тебе вернулось чувство юмора, – обиженно насупился Роман. – Хотя, о чём это я? Раньше у тебя его вообще не было. Не припомню, чтобы мы хоть раз беседовали друг с другом больше пяти минут. Ты ведь из своей комнаты вообще на белый свет не вылезаешь.

Вот как? Эту пагубную привычку нужно загубить на корню. Надоели уже тесные помещения – гробов и склепов с головой хватило.

– Единственное, о чём я хочу тебя попросить, Кость, – продолжил брат. – Побереги нервы матери. Она души в тебе не чает. Я думал, что после твоей гибели, она уже не придёт в себя. Сам понимаешь – ты её единственный сын.

– Не понял, – нахмурился я. – Как это – единственный? А ты?

– Кость, я очень ценю, что твоя мать приняла меня, как своего, но всё-таки наша с ней связь – это нечто другое. Пойми, ей куда важнее её родной сын, а не тот, кто остался у отца от прошлого брака.

О, так мы сводные братья? Прямо-таки повеяло гнилостным ветром прошлого. Мои братья-некроманты тоже были от разных матерей. Видимо, иметь гуляющего папашку – это моё проклятье.

Дверь распахнулась, и в комнату вошёл мужчина со стопкой бумаг в руках.

– О, Владыкины! – хохотнул он. – Вот уж не ожидал, что вашу семью постигнет такая участь. Вы двое теперь, как инь и янь.

Роман опустил взгляд, испытав явный стыд из-за очередного упоминания о клейме, которым теперь отмечена наша семья.

– Я бы на вашем месте так не шутил, – бросил я секретарю. – И уж тем более не упоминал бы восточные учения. Вряд ли бюро это одобрит.

– Минуточку! – секретарь с грохотом уронил бумаги на стол. – Вообще-то, Китай – наши близкие союзники, и я имею полное право исп…

– Заканчивайте болтать и приступайте уже к делу, – перебил его я. – Поберегите нервы покойника.

Мужчина ничего не ответил, лишь покраснел и принялся судорожно заполнять бумаги. Время от времени он задавал мне рядовые вопросы, и я с лёгкостью отвечал на каждый из них до одного определённого момента.

– Как вы погибли?

– А? – замялся я. – Кстати, хороший вопрос. Ром, а как я погиб?

– Эпилептический припадок, – сказал Роман. – Никого в этот день не было дома, а сам ты не смог вызывать лекарей. Не успел.

Странно… Что-то непохоже. Не чувствую я в своей черепушке таких изменений.

Логика подсказывает, что Роман мне лжёт.

– Закончили, – подписавшись внизу документа, заявил секретарь. – Отныне, Константин Матвеевич Владыкин, вы обязуетесь посещать бюро каждый месяц. Вы будете состоять на учёте у Фёдора Ильича Зубова, который и наложил на вашу магию эту печать. Пока что можете быть свободны.

После муторной бумажной волокиты мы с Романом покинули бюро, и брат повёз меня домой.

– Это правда – про эпилептический припадок? – спросил я.