С последним заявлением нельзя было не согласиться – максимум, что могли поднять её ручонки, так это кухонный тесак.

– Меня не посадят в тюрьму! – вдруг заявила девица, поднимаясь на ноги. – Не посадят! – она показала жандарму язык.

– С чего вдруг? – опешил тот.

– Мой муж работает на мануфактуре самого Маоро Нилфри! Стоит ему замолвить за меня словечко, и Нилфри в порошок сотрёт вашу жандармерию! Знаете, какой он обладает властью?! Вас самого посадят в тюрьму за… за попытку изнасилования! Вот так вот! – никто глазом не успел моргнуть, как Танна вновь сдернула с себя халат. – Помогите! – завизжала она. – Насилуют! На помощь!

Киган не выдержал и расхохотался. Такого представления ему видеть ещё не приходилось. Улыбнулся и Маоро. Может быть, и он посмеялся бы от души, если бы его в этот момент не терзали совершенно другие мысли. Жандарм же, малость подумав, приказал охраннику зафиксировать подозреваемую, одеть и препроводить в экипаж.

Недгрэй стрелой метнулся исполнять приказ.

Но едва он оказался сверху Танны и пригвоздил её руки к полу, в дверь заглянул какой-то прохожий.

– Что… что здесь происходит? – вопросил он, таращась то на Танну, отчаянно выдиравшуюся из-под охранника, то на Крокера.

– Насилуют! Вы что не видите?! – закричала Танна. – Раздели, повалили на пол! Групповое изнасилование – вон, очередь выстроилась!

– Твоя заветная мечта, – улыбнулся Киган.

– Я, пойду, наверное, – промямлил прохожий, поняв, что перед ним стоит далеко не последний чин жандармерии.

Крокер же вообще перестал контролировать ситуацию. Такого позора он не испытывал ещё никогда. Если прохожий окажется болтливым, и по городу поползут слухи…

– Ты ничего не видел, ясно? – рявкнул Крокер, укрепив тем самым веру прохожего в слова Танны.

– Разумеется! – клятвенным тоном заверил тот и поспешил испариться.

– Может, в тюрьму его посадить? – в отчаянии задумался Крокер. – Завтра же весь город будет знать, что вот эту шваль насиловали начальник жандармерии, Маоро Нилфри, охранник жандармерии на разогреве и… – он взглянул на Кигана и махнул рукой – тебя-то, мол, никто в столице не знает.

– Маоро Нилфри?! – послышался преисполненный ужаса голос Танны. – Боже, мне конец!

– Начало твоей утренней молитвы? – продолжал изгаляться над девицей Киган, но та его уже не слышала. Она тихонько поскуливала, лежа на полу, а Нэдгрей восседал над ней, нерешительно косясь на начальника.

– Если бы вы, Крокер, – обратился к жандарму Нилфри, – были чуточку сообразительнее, то когда в дверь заглянул прохожий, отвернулись бы в сторону, как это сделал я. Так что можете смело вычеркивать меня из списка насильников.

Крокер стоял с совершенно убитым видом. Киган хитро посматривал на него, а на языке вертелся вопрос: «Ну как, жандарм, по-прежнему ощущаешь свое превосходство надо мной?»

Дождавшись, когда Танна оденется, мужчины повели её к экипажу.

По дороге она шёпотом задала Кигану вопрос, от которого даже он не мог не засомневаться в реальности происходящего. Танна спросила: «А что, я действительно настолько похабно имитировала оргазм?»

– Монклай, – пробормотал Нилфри, садясь в экипаж. – Есть у нас литейщик с такой фамилией. Тогда, в жандармерии я подумал, что это просто совпадение, а он, оказывается, муж этой… Хм, а парнишка-то, между прочим, работящий и ответственный. Чем она завоевала его сердце, не пойму!

– Вряд ли сердце, – презрительно скривился Киган. – И лично я ничего странного в данной ситуации не вижу. Парень работает на процветающей мануфактуре, хорошо зарабатывает и при этом стабильно отсутствует дома в определенные часы. Пустив в ход свое тело и, конечно же, стоны, которые мы слышали из окна, она быстро затянула лассо на парне. Теперь оба обливаются по́том – один в литейном цехе, другая в постели.