— Я начинаю, — и посмотрела на Эрика. — Правда или действие?

— Действие.

Кто бы сомневался!

Мона деланно задумалась, надув красные губы.

— Поцелуй самую красивую девушку здесь.

Я фыркнула. Какая пошлятина! За что и получила злобный взгляд от «мисс Америка». У Моны была кукольная внешность — Барби позавидовала бы, - но она действительно была красивой.

— Не уверен, что она даст себя поцеловать.

— Даст.

Эрик хрипло коротко рассмеялся и дернул ее на себя, жадно впиваясь в губы. Я даже отвернулась. Настолько это было интимно и горячо. Даже мне жарко стало.

— Может, и мы? — Энди голодными глазами уставился на… Нет, не на губы, на мою грудь. И чего пристал?!

— Отвали.

— Правда или действие? — Эрик рывком ссадил с себя Мону и обратился ко мне. Честно, не ожидала. Я привыкла, что он либо не замечает меня, либо гадости говорит. Но гадости преимущественно наедине, а так — тотальный игнор.

— Правда, — буркнула я.

— Что я подарил тебе на восемнадцатилетие?

Что? Что-оо?! Он больной, что ли?! Что Эрик хочет услышать?! Что я чуть не отдала ему свою девственность на кухонном столе? Ага, конечно, буду я ему отвечать и цирк устраивать!

— Не помню, — сквозь зубы процедила я.

— Окей, — он плотоядно улыбнулся, словно только этого и ждал. — Три недели будешь моей рабыней. Делать все, что я прикажу.

— Да пошел ты! — возмутилась я. Он серьезно думает, что я соглашусь! Буду прислуживать ему из-за отказа исполнять правила дурацкой игры. Ага, уже бегу и фартук надеваю!

— Слабачка, — выплюнул Эрик, и все его поддержали. О, мой любимый эмоциональный буллинг. Иди, родной, обниму тебя!

— Моя очередь, — все, заставлю его землю жрать! Или пыль с моих туфель слизывать! Подонок! — Правда или действие?

— Правда.

Я замерла. Такие как он всегда выбирают действие, а тут такое. Я даже как-то не подготовилась.

— Почему ты ненавидишь меня?

Меня давно мучил этот вопрос. Если бы это было только из-за брака его отца с моей матерью, то он бы и ее до сих пор третировал. Но это не так. Сейчас только я красная тряпка для быка, точнее, индюка напыщенного.

— Это неважно.

— Это не ответ, — нервно хихикнула я. Кажется, мой сводный брат тоже попадет на штраф.

— Другого не будет.

— Тогда в расчете.

— Нет, — он даже пальцем у моего лица помотал, поддавшись через стол.

Я резко поднялась и специально каблуком наступила на ногу Энди. Сильно так, с проворотом.

— Ауч! — заорал он.

Потом ушла. Гадство, просто гадство! Черт! И где вообще Марсия? Я набрала ее.

— Ты где? — тут же крикнула она.

Это я где?!

— Здесь не дом, а бермудский треугольник!

— Я на улице, иду к машине, — сказала и отключилась. День с утра не заладился. Нет, все пошло не так, когда мама сказала, что Эрик приезжает. Или вообще, когда мы в Монтерей переехали.

— Ты мне должна, Колючка.

Я резко обернулась, практически воткнувшись в темную футболку. Опять он! Черт, мне Эрик столько внимания уделял в совокупности за все восемь лет. Только в сочельник больше уделил…

— Ты вообще-то тоже! — огрызнулась, отмахиваясь от яркого воспоминания — его руки на моих бедрах… И почему кошмары всегда такие запоминающиеся?

— И что ты хочешь? — спокойно спросил он, нарочито громко задумавшись: — Чтобы я землю ел, м?

Я вспыхнула! И как он узнал?!

— Какая ты предсказуемая.

— Ты зато человек-загадка, — едко ответила я. — Восемь лет не замечал меня, теперь прохода не даешь.

— Почему же не замечал, — Эрик прямо посмотрел на меня. — Один раз очень даже заметил.

Я сделала вид, что не услышала намека, возвращая разговор в более безопасное русло. Хотя у нас нет таких, везде сложно.

— Ну и что будет, если я откажусь? За игральный стол не сядешь со мной? Плевать! — и равнодушно пожала плечами.