Не то, чтобы я устала от такой весьма «занимательной и творческой» деятельности, но самым страшным был, пожалуй, холод, от которого зубы стучали так сильно (мне казалось, на весь зал). Ледяной ад. Я бы так назвала это место. Хотелось сбежать оттуда уже в первые два часа, но потом что-то все же заставило меня задержаться. Чудо, вероятно. Что ж, это не помогло. На следующий день, то есть сегодня, я никуда не пошла.

А сегодня сижу, поедаю печеньки и пью чай, бормочу что-то невнятное мужу, который с округлившимися глазами возникает в кухне. Его взгляд говорит: «Ты чего тут делаешь? Опять сбежала?» Он привык. Он меня знает. И терпит. Не знаю, почему. Любит, что ли?

Не знаю, чем вообще себя занять. По инерции лезу проверить почту, а там… Видимо, не зря мне было так плохо последние дни. Он снова написал мне. И счастью нет предела.

Джаред: «Привет, Викки! Извини, что не смог сразу ответить – последние два дня съемки были очень напряженными. Просто с ног валился от усталости. Спасибо за теплые слова в мой адрес. Очень приятно, что мы работаем не зря, и людям нравится наше шоу».

Тут же пишу ответ. Переписка началась. В Ванкувере ведь сейчас полночь. А он строчит мне послания. А у нас одиннадцать утра. И мне нужно что-то делать со своей жизнью, а не предаваться мечтам. Но я ничего не могу с собой поделать. Мне написал человек, которого я люблю всем сердцем. Самый дорогой на свете.

Я: «Очень бы хотелось верить, что это правда, но меня терзают сомнения. И я никак не могу понять, зачем тебе это. Я не думала, что ты в друзья добавляешь своих фанаток. Вот так… запросто. Это как минимум странно».

Я не выдержала и прямо спросила его об этом. Иначе я не смогла бы общаться. Мне хотелось понять, чем же я заслужила Его внимание. Ответ меня удивил. Но дальнейшая наша переписка поглотила меня с головой, и я позабыла обо всем на свете.

Джаред: «Я и не добавляю… обычно».

Я: «Вот как? Почему тогда меня добавил?»

Джаред: «Знаешь, я сам еще пока не понял, зачем. Считай, что это порыв такой. Что-то на меня нахлынуло, когда я случайно наткнулся на твой комментарий, а потом не удержался и заглянул на твою страничку. Это так странно. Мне показалось, что порой я чувствую то же самое, что и ты».

Я: «Интересно, как ты смог сделать такой вывод?»

Джаред: «Судя по твоим постам, разумеется. Конечно, я могу ошибаться, но я почувствовал такую тоску и опустошенность. И мне захотелось узнать тебя получше, понять, о чем ты думаешь, чем живешь… Это странно, наверно…»

Я: «Ну почему же. Я думаю, это нормально. Но мне странно другое».

Джаред: «Что же?»

Я: «Не думала, что ты можешь испытывать тоску и опустошенность. Хотя, конечно, я не знаю тебя, но судя по интервью и различным конференциям я сделала вывод, что ты очень веселый человек. Извини, я снова пишу глупости. Конечно, любому человеку бывает грустно… Но так чтобы «опустошенность».

Джаред: «Понимаю, на что ты намекаешь… Хочешь сказать, что у меня все отлично, раз я известный актер?»

Меня немного взбесило это сообщение.

Я: «Хочу сказать, что у тебя прекрасная семья, отличные друзья и любимая работа… Известность тут ни при чем».

Джаред: «Да, ты права. Я счастлив. Съемки в «Мистике» полностью изменили мою жизнь. Думаю, не стоит вдаваться в подробности, ты должно быть, и так все знаешь. Но в тот вечер, когда я написал тебе, мне было грустно. Не знаю, почему. И одиноко».

Я: «Где же были все? Я думала, вы с Джексоном не разлей вода – даже после съемок, все время вместе тусуетесь».

Джаред: «Ха-ха… ты почти догадалась. Он не отстает от меня ни на шаг. Но в тот вечер я был один – так получилось. Сидел в баре, полез в Соцсеть. Ну а дальше, ты знаешь».