– Ты должен мне пятьсот рублей, чек на столе.

Да, на столе лежит чек.

– И еще я воспользовалась твоим полотенцем в душе. И взяла шампунь и гель.

Да плевать мне.

Давай же, повернись. Рассматриваю стройные ножки. Девчонка довольно высокая. Гораздо выше Тины. И стройнее, нет, худее.

Мне нравились формы Тины, и ее пухлые детские щечки. И яркие, мягкие губы… Почему нравились? Нравятся.

Нет. Я выдворю ее из своей головы. Во всяком случае, до дембеля, пока не смогу выбраться из казармы, слетать за ней в ЛА, и притащить в Москву. Если понадобится, я притащу ее силой. Она нужна мне.

А может, к тому времени, я и думать о ней забуду.

– Так, – девчонка поворачивается, выкладывает на тарелку сырники, – ты тут с девушкой живешь?

Сердце выкидывает несколько ускоренных битов.

Вижу аккуратные маленькие губки, с коричневой родинкой над верхней. Высокие, ярко выраженные скулы. Небольшой нос слегка сплюснут, но общей картины не портит. Глаза карие. Красивые, водянистые, кажется, в них даже есть озорная нотка, но, просто карие глаза.

Почему-то я облегченно выдыхаю. Сердечный ритм приходит в норму.

– Ага, – киваю, отламывая вилкой кусок сырника, щедро политого сметаной.

– И где она?

– Улетела домой.

– А ты, значит, решил, пока ее нет, погулять?

Девчонка садится за стол, напротив меня.

– Это проблема?

Пожимаю плечами. Я не собираюсь оправдываться. Когда девка тащится ночью к парню, она должна быть благодарна за то, что: а – он встречает ее один, а не с толпой дружбанов, б – что ее не выгоняют в ночь, как только снят презерватив, и, в моем случае, в – что я оплачу ей такси до дома.

– Никаких проблем, – она смело улыбается, – просто хотела уточнить, насколько она улетела?

Думаю, я не буду скучать до дембеля.

– Уверен, что сегодня она точно не прилетит, – ухмыляюсь я.

– Очень на это надеюсь, потому что меня давно так никто не трахал, – она сует в рот кусок сырника, и, жуя, продолжает, – если честно, вообще никто не трахал давно, – проглатывает, поднимается с табурета, стягивает с себя мою майку, и остается совершенно голой. – Ты не против? Мне немного жарко.

Никакого чувства вины! Она ушла сама! Я ничего ей не должен!

Стягиваю с себя шорты. Член стоит с тех пор, как я увидел отпечатки своих пальцев на ее заднице.

– А ты не против, если я поем, пока ты будешь сосать?

– Если после завтрака ты проделаешь со мной то же, что ночью.

Кажется, это сделка. Я должен постараться, если хочу минет за завтраком.

– Но я нихрена не помню, что делал с тобой, – смеюсь.

Я действительно помню только фрагменты.

– Я тебе подскажу.

Ей не пришлось подсказывать. Я просто драл ее со всей озлобленностью, которую мне хотелось выплеснуть на Тину.

А перед тем, как они пошли на работу, мы снова занялись сексом втроем.

Механическая потребность в сексе, как в выплеске энергии, в освобождении организма, удовлетворена.

Но, вернувшись в казарму, уснуть нормально я все равно не смог.

Мне надо увидеть перед сном зеленые глаза, с горящим в них огнем. Мне надо вдохнуть ее родной аромат. Знать, что, когда приду домой, Орловская там будет, и я смогу прижать к себе ее теплое, нежное тело. Потому что дом там, где меня ждет она.