– Мне надо было улететь, – ее голос срывается на писк, кажется, она начинает плакать.

– Это я понял. Не реви!

Я сжимаю телефон так, что пальцам стает больно, но разжать их не получается. Хорошо, что сейчас она на другом конце света. Не ручаюсь, что не сжал бы так ее.

И она ноет в трубку! Блядь! Если у нее проблемы, пусть просто расскажет мне о них, вдвоем мы справимся со всем. Но я не могу даже испытать к ней жалость, потому что за этот месяц она бы могла уже рассказать мне все, если бы хотела. Ключевое – если бы хотела.

Она не хочет!

– Что случилось?

– Юр, я не вернусь.

Молчу. Я ожидал чего угодно, но только не этого. Делаю глоток из бутылки пива.

– Ты вернешься, – утверждаю я.

– Нет, не звони больше, – она начинает истерить. – Я не могу.

Я понимаю, что этот разговор ни к чему не приведет. Тина не умеет справляться со своими эмоциями. Мне не удастся успокоить ее по телефону. Но я не могу просто скинуть вызов.

– Объясни мне, – глубокий вдох, я выдержу это! – Что случилось?

– Юр, прости. Ты не виноват. Но это все… все… я так не смогу, я так не умею… прости, не злись на меня. Мы все равно не смогли бы быть вместе… – слова вылетают из нее, не уверен, что она вообще понимает сейчас, что говорит, а уж я тем более. – Я люблю тебя, – она шмыгает носом, – но больше не звони.

И я слышу гудки в трубке.

Потрясающее признание в любви! Ее первое признание в любви…

Романтика… блин…

«Мы все равно не сможем быть вместе. Больше не звони» – трещит в моей голове, пока я допиваю первую бутылку пива.

Пива мне сегодня будет мало. Я хочу вырубиться. Но, пока я в сознании, я должен сделать кое-что.

Набираю номер своего наставника.

– Привет служивым, – басит дядя Рус.

– Привет, – хриплю я.

– А что с голосом? – смеется тот в трубку. – Масло проиграл?

Шутник хренов!

– Найди мне Тину, – чеканю я.

– А что, девочка потерялась? – он резко перестает ржать.

Уж не знаю, что там у него к моей девушке – а она моя, и моей останется, – но дядя Рус к ней, определенно не равнодушен.

– Ага, потерялась, – у меня настроения сейчас разговаривать.

– Не проблема. Где ты ее видел в последний раз?

Я рассказываю дяде Русу все, что знаю, умалчивая о соплях его любимицы, которые она недавно пускала в трубку.

– Малой, ты что-то натворил? – настороженно спрашивает громила.

– Нет, – он знает, что я не вру, он знает меня лучше, чем все остальные.

– Ладно, позвоню через пару часов.

Но через пару часов я уже не слышу его звонка. Я в отключке. Я выпил все, что можно поджечь в этой квартире, и вырубился.

Открыв глаза ближе к ночи понимаю, что мне мало. Я снова трезв. Я хочу забыться. Я не хочу чувствовать ничего, кроме тепла ее тела под собой.

Выхожу на улицу. Не знаю, куда иду, но мне нужно пройтись. Звоню дяде Русу.

Тина в ЛА, остановилась у своей подруги Эшли. Пока живет в ее доме. У нее какие-то сложности с наследством. Выяснить, что именно практически невозможно, это нотариальная тайна, и все такое. Он кидает мне ее новый номер.

Все, что он узнал, объясняет ее отъезд, но не ее месячное молчание, и ту истерику, которую я выслушал.

Прохожу возле клуба, откуда доносится бит. Возле входа курят, заливаясь смехом, два женских тела. На одном короткое блестящее серебристое платье, обтягивающее заманчивые изгибы. Я не вижу лица, принадлежащего этому телу, зато вижу копну черных длинных волос, волнами спускающихся по спине к талии.

Я знаю, куда я иду.

– Привет, девчонки, – широко улыбаюсь.

– Привет, – они оглядывают меня оценивающим взглядом, и улыбаются в ответ.

На мне футболка поло с логотипом известного бренда и курточка из дорогой тонкой кожи, светлые джинсы с небольшими прорезями, из кармана которых торчит телефон последней модели, а на правом запястье золотые часы, стоимость которых сложно высчитать в рублях – подарок отца на окончание школы с золотой медалью. Они знают, что если будут хорошо улыбаться, то их пребывание в этом месте пройдет без затрат с их стороны.