– Но. Мы не можем. У нас правила.

– Я знаю, – спокойно ответила она. – Тогда оставьте их себе. У вас ведь такой же размер. Всего доброго!

Я на мгновение превратился в соляной столб и с глуповатым выражением лица смотрел, как она направилась к выходу. Лицо ее было спокойно и прекрасно и ничто не выдавало душевного волнения, кроме предательской влаги, подступившей к уголкам ее глаз цвета знамен нашей «фирмы».

Выйдя из оцепенения, я почти что прокричал ей вслед:

– Подождите! Я не могу!

Было поздно. Дверь за ней захлопнулась, звякнув на прощание колокольчиком. Я схватил коробку и выбежал на улицу. Девушка решительным шагом удалялась прочь.

– Софья! Подождите!

Она оглянулась и удивленно спросила:

– Откуда вы знаете, как меня зовут?

– Я… Неважно… Послушайте: давайте попробуем что-нибудь придумать. Я вечером поговорю с начальником.

– Не утруждайте себя, молодой человек. Я все понимаю: правила.

– Правила существуют для того, чтобы их нарушать, – неумело парировал я внезапно пришедшим на ум рекламным слоганом, который, на удивление, сработал!

Соня улыбнулась, достала из сумочки ручку с блокнотом и что-то написала в нем аккуратным почерком.

– Вот. Позвоните, если что-нибудь получится. А если не получится – вы знаете что делать.

Я долго смотрел ей вслед, как она, улыбаясь, «плыла» в сторону метро: казалось, что в черно-белую киноленту по замыслу режиссера-авангардиста вмонтировали цветные кадры с главной героиней, чтобы подчеркнуть ее яркость и харизму на фоне мрачно-серых оттенков самого депрессивного города в мире.

Вечером, вливая уже седьмую или восьмую стопку ирландского в зама по продажам, я старался быть очень убедительным:

– Марик, дружище, ну, может, это моя судьба!

– Слав, ну это же не «чайна». Ты ведь знаешь – их почти никто не покупает. Допустим, с чеком мы решим, а отчет? В конце концов, если тебе так надо на даму впечатление произвести, отдай свои деньги, да и все!

– Не-е! Во-первых: это как-то криво будет, а во-вторых… нет у меня столько.

Я жестом попросил бармена повторить заказ.

Ловко опрокинув стопку, Марк, в свойственной ему манере человека, боящегося даже собственной тени, если затрагиваются интересы руководства, понизил голос до полушепота:

– Ладно. Возьмешь деньги в кассе и выставляй завтра на продажу, но если до конца месяца их никто не купит – извини. Сам заберешь. Я тебе если чего скидку максимальную пробью. Чем могу.

– Ты – человек!

– А ты сомневался? Давай еще по стопочке, на посошок.

На следующий день я не находил себе места в ожидании закрытия магазина. Наконец, час пробил, и я набрал заветный номер:

– Софья? Здравствуйте! Это Слава из «УльтрасПорта». Вы заходили вчера по поводу кроссовок.

– Добрый вечер!

– Я хотел сказать, что все в порядке – ваш вопрос решен положительно.

– Ой, спасибо вам огромное! А сегодня я могу подъехать?

– Во сколько?

– Сейчас постараюсь отпроситься, мне тут до Финляндского минут двадцать плюс метро… Через час точно буду!

– Мы уже закроемся.

– Жаль. У меня потом до конца недели возможности не будет.

– А где вы у Финляндского?

– Рядом с ДК «Выборгский». Знаете?

– Конечно. Я сегодня как раз к приятелю в гости на Гельсингфорсскую собирался. Могу через вас проехать.

– Буду вам очень признательна. Вас действительно не затруднит?

– Без проблем. Подъеду – наберу вас.

Распечатав на принтере липовый акт возврата товара в двух экземплярах, я, как на крыльях, рванул в метро. На площади Ленина, пробегая мимо цветочного киоска, я остановился и купил ярко-оранжевую розу почти полутораметровой высоты. После подсчета остатков наличности вопрос вечернего похода в бар решился не в мою пользу, но меня это нисколько не расстроило.