Ну, Витя, спасибо, удружил. Я мечу в него зрительные молнии, но мой приятель улыбается и довольно потягивает пиво, как ни в чем ни бывало. Говнюк. Смотрю на Соню и в который раз убеждаюсь, что она умеет держать покерфейс не хуже опытных адвокатов. Дальше обед протекает в болтовне ни о чем, мы вспоминаем студенческий годы, как это обычно бывает, а Соня смеется над нашими приключениями и задает уточняющие вопросы. Мы плавно перемещаемся к бассейну, пока девочки убирают со стола, а уже минут через пятнадцать они присоединяются к нам, и тут начинается настоящий ад. Тот самый, в котором мне приготовлен отдельный котел за похотливые мысли в отношении юной девушки. София в купальнике, а я уже после пары бутылок пива, что подразумевает более быстрый ток крови. И, кажется, она у меня стремится не туда, куда нужно, концентрируясь в нижнем полушарии.

Я видел Силантьеву в кружевном нижнем белье. Старался не смотреть, но взгляд все равно скользнул по соблазнительным изгибам. Сейчас же мне вроде как по статусу положено жадно рассматривать тело Сони, и я этим нагло пользуюсь. Пока она идет к бассейну, покачивая упругой попкой, я не свожу с нее взгляда. Черт его знает, как смогу спать рядом с ней и не касаться, но мне придется очень сильно стараться, чтобы удержать член в штанах.

– Хороша, – констатирует Витя, даже не глядя на свою красавицу-жену.

А ведь Ирина была чуть ли не королевой курса, за ней таскались даже самые завидные женихи, а выбрала она Витю, который, что странно, совершенно не оценил оказанного ему высокого доверия. Чуть ли не со свадьбы таскается по бабам, но, похоже, и Ира не лишена его щедрого внимания, если судить по игривым взглядам, которыми они периодически обмениваются. Никогда не понимал цели жениться, а потом изменять. Я, наверное, поэтому и не тороплюсь связывать себя узами брака, потому что еще не встретил женщину, ради которой готов изменить свой образ жизни. Ту, доверие которой побоюсь – да и не захочу в принципе – предать. Мама утверждает, что чем я старше, тем меньше у меня будет желание остепениться. Интересно, меньше, чем ноль, оно может быть? Думаю, по шкале маминых принципов вполне.

– Дай поиграть, – произносит Витя, вырывая меня из мыслей. Я смотрю на него вопросительно. – Соню. Дай поиграть. Сладка такая, сожрал бы.

Я хмурюсь, сжимая челюсти.

– После нашего разговора я посмотрел на нее другими глазами, так что теперь мы на самом деле встречаемся.

Брови Вити резко подскакивают вверх.

– Заливаешь, – говорит он с ехидной ухмылкой, я же остаюсь серьезным.

– Ни капли.

– Да ты даже не прикоснулся к ней ни разу.

– Соня не очень любит публичное выражение чувств.

– Ого, уже и чувства есть? Быстро ты.

Витя снова смотрит на бассейн, где плещутся девушки, и я тоже перевожу туда взгляд.

– А чего тянуть? Такую девушку за секунду уведут из-под носа, и оглянуться не успею.

– Что правда, то правда. Поговорим о делах наших скорбных, пока язык не заплетается? – серьезно спрашивает Богомолов, и мы погружаемся в беседу о работе.

– Ну мальчики, ну вы опять! – недовольно тянет Ира, выходя из бассейна спустя минут двадцать. – Витя, ты же обещал, что о работе ни-ни.

– Ни в коем случае, моя мышка! – восклицает он с улыбкой. – Я просто не мог такого обещать.

Она притворно хмурится и, подойдя к нему, выжимает на его разогретый солнцем живот влагу с волос. Он вскрикивает и, хохоча, подскакивает с шезлонга, буквально налету сносит Ирину с ног и запрыгивает вместе с ней в бассейн. Соня проходит к шезлонгам, на одном из которых стопкой сложены принесенные Ирой полотенца. Я не свожу взгляда с ее затвердевших сосков, контуры которых четко просматриваются под тонкой тканью купальника. Силантьева быстро заворачивается в огромное белое полотенце и садится на край того же шезлонга. Я отставляю пиво на столик, развожу ноги и ставлю ступни на кафель.