– Мама любит, чтоб в доме было тихо.

Макс некоторое время смотрел на меня молча. Потом улыбнулся:

– Значит будем слушать у меня. Потом скажешь, что тебе больше нравится. С чего бы нам начать? – Макс, в точности как это делала я пять минут назад, стал проводить пальцем по своим кассетам. – А вот, как тебе это? Он вставил кассету в магнитофон и в комнате негромко зазвучало:

«Пока цветет иван-чай, пока цветет иван-чай,

Мне не нужно других книг, кроме тебя

Мне не нужно…»³

Я выпала в другую реальность. Передо мной открылся новый прекрасный мир. Я нырнула в него с головой, чтобы уже никогда не вернуться обратно. Это было похоже на волшебство.

– Макс, а кто это?

– Кто?!! А, ну да, откуда тебе знать. Это Борис Гребенщиков, группа «Аквариум».

Некоторое время мне удавалось скрывать свои отношения с Максимом от своих домашних. Для мамы и брата Макс был лишь моим товарищем по изучению английского, а все наши встречи – дополнительными занятиями по языку. Когда часы в гостиной у Макса били шесть, это означало, что мне надо было возвращаться домой.

В один из дней мы, как обычно, сидели на полу и слушали музыку. Макс положил мне голову на колени и я гладила его жесткие, непослушные волосы. Как же мне было хорошо. Но стрелки часов неуклонно приближалась к шести.

– Если б ты только знал, как я не хочу туда идти! – вырвалось у меня.

– Таня! – Макс сел прямо – Тань, она что, тебя бьет?

– Нет! Ну то есть да, иногда. Не в этом дело. Просто она… «Она Рептилия! Вонючая рептилия с острыми когтями и мерзкой мордой варана!» – хотелось мне закричать. Но это было бы чересчур даже для Максима. – От нее не знаешь, чего ждать, у нее мгновенно меняется настроение, она постоянно следит за мной… В каком-то смысле ее вообще трудно назвать человеком. – Я улыбнулась, надеясь обратить наш разговор в шутку. Мне было неловко говорить о маме. Но Макс оставался серьезным. Он взял меня за руку и поднес ее ближе к настольной лампе:

– Откуда у тебя шрам на руке?

– А, это меня мама укусила, еще в детстве – слова вырвались до того как я успела подумать и что-то соврать. Максим смотрел на меня широко открытыми глазами.

– Твоя мама… Укусила?!! Как?!

– Ну мне было лет семь тогда. Мы пошли с мамой в магазин купить брату плавки в бассейн. И я ее спросила: «чем отличаются плавки от трусов?» – ее это ужасно рассердило, и она укусила меня за руку.

– Что, прям в магазине?

– Нет, мы к тому времени уже вышли на улицу.

– И что, никто за тебя не заступился?!

– Да никто даже внимания не обратил. Эка невидаль – родитель тащит за руку рыдающего ребенка!

– Но при таком шраме рука должна была кровоточить?

– Да, крови было много. Но, наверное, все решили, что я где-то упала.

Макс долго молчал, глядя в пол. Я ужасно жалела о том, что рассказала ему. Теперь он не захочет со мной больше общаться. Наконец Макс снова поднял на меня взгляд:

– Таня! Поехали со мной поступать в Питер!

– Смеешься? С моими-то знаниями? И потом, мама меня в жизни не отпустит.

– Как она может тебя не отпустить?

– Так. Мама говорит, что если я поеду в другой город, то завалю экзамены, деньги у меня украдут и я пойду работать проституткой на вокзал.

– Охренеть!

***

Мама не была бы мамой, если бы вскоре не поняла, что Максим очень важен для меня. Слишком часто он звонил мне по телефону. Слишком счастливая возвращалась я домой после наших встреч.

«Танюша, почему бы тебе не познакомить нас с твоим новым другом? Как, кстати, его зовут? Максим? Ну вот, пригласи Максима к нам домой. У тебя ведь тоже есть своя комната. Можете у нас заниматься английским»

Но с приглашением я не спешила. До Макса у меня практически не было друзей и ко мне в гости никто не ходил. И до сих пор маму это полностью устраивало. «Это не твой дом и здесь ничего твоего нет» – любила говорить она. Я же боялась, что мои немногочисленные приятели ее увидят, увидят ее настоящую. От этой мысли было страшно и стыдно одновременно. В то время как все вокруг восхищались моей матерью, я стыдилась ее, как стыдятся родителей дети алкоголиков. И речи быть не могло, чтобы показать ее Максиму!