– Макеев, да ты шлюшка, – не могу сдержать смешок. 

– Чёрт, как же бесит всё! – рычит он, зарываясь пальцами в свою всклокоченную шевелюру. – Кофе будешь? 

Схватив турку, дергано ставит её на плиту, на таких нервах вряд ли получится сварить кофе и не поджарить самого себя на раскаленной газовой конфорке. Видно же, как его эмоции кипят и убегают, словно молоко. 

– Я сама, иди переоденься, – легонько подталкиваю Максима на выход. 

– Маргош, я её боюсь, – с придыханием протягивает он, чуть пригнувшись ко мне. – Она же маньячка, с утра к такому меня склоняла… 

– Макеев, матом тебя прошу, заткнись. Избавь меня от интимных подробностей. Мне хватает простого осознания, что ты шлюшка каких поискать. 

– Ещё раз стебанешь меня, я что-нибудь с тобой сделаю, – грозит пальцем. – О-о-очень плохого.

– Уже дрожу.

Меня так и подмывает, вгрызться зубами в выставленный палец, но я деланно безразлично принимаюсь варить кофе, выгнав Максима из кухни небрежным жестом руки. 

В спальне вспыхивает новая волна скандала. Хорошо они не ругаются здесь, на кухне стеклянного реквизита в разы больше. Финальной точкой становится оглушительный удар входной двери, заставивший меня вздрогнуть, но уберечь бодрящий напиток. 

– У тебя что траур?

Смотрю на вернувшегося Макеева, одетого полностью в чёрное, из общей картины выделяется лишь кипенно-белая подошва кед. Он молча, картинно рисуясь подходит ближе, забирает из моих рук чашку и отпив добрую половину кофе, возвращает её. 

– Да, по загубленным нервным клетками. Это же надо было так выполоскать мозг, – в диком возмущении расхаживает по комнате, жонглируя ключами, то и дело перекидывая их из руки в руку. – Кстати, что у тебя там стряслось? – наконец-то останавливается, окидывает меня оценивающим взглядом и будто ненароком тянет за шнурочек, стягивающий глубокий вырез моего топа. Всё туже и туже стягивая края, пока полностью не закрывает зону декольте. – Что за пошлый наряд? 

– Слишком много вопросов за раз. Дома стряслись проблемы, – отвоевываю шнурок, чтобы ослабить его и впустить жаркое пропахшее кофейным ароматом дыхание, которое рвано слетает с губ Максима, а тот непозволительно низко склонен надо мной. – Может поедем? 

– Да, да…, – облизнув пересохшие губы, тихо бормочет, витая где-то в своих мыслях. – Вадима поймать только до двух можно, – бросает небрежный взгляд на наручные часы. – Придётся погонять. 

Перехватывает мою руку, зажав теперь ключи между нашими ладонями, не вызывая особого дискомфорта, только если лёгкую неуютность и стеснение от близости с крепкими пальцами. 

Идём не разжимая рук до самой крытой парковки, расположенной за многоэтажкой. И только у самого байка, Максим отпускает взмокшую ладонь, открывает велосипедный замок, снимая с него чёрный гермак* и протягивая мне. 

– Больше на железяку без шлема не пущу. 

– Давай тогда на такси, – с сомнением смотрю на шлем в своих руках, перехватывая в визоре собственное обеспокоенное отражение. Макеев без моей помощи способен гробить свою жизнь, тут я ему не помощница. 

Протягиваю руку, возвращая гермак* хозяину, но тот и внимания не обращает, с лёгкостью выхватывает его и одевает мне на голову, но опускать защитный козырёк не спешит, смотрит пронзительными голубыми глазами. 

– А поехали прямо сейчас и купим тебе шлем с ушками...кошечки, – закусывает губу, пряча ухмылку.

– Себе… с рогами купи, – резким кивком головы опускаю стекло шлема, ставя точку в препирательствах.

Хочется ему гонять без шлема, пусть, всё равно отбивать ему нечего, в его голове всегда лишь мысли о сексе, и те скоро из него высосут через одно место.