— Мне нужна крупная сумма на операцию нашей дочери, — заявляет Вика. — У тебя есть деньги. Я ничего не просила до этого дня, но сейчас у меня нет другого выхода. Дай нам деньги, Саша. Умоляю, помоги нам сейчас!

От интонации её голоса по коже бегут мурашки. Я выдавливаю улыбку, хоть внутри трепещется ярость, граничащая с презрением.

— Твоей дочери! — поправляю я. — Жаль, что ты всё ещё держишь меня за идиота.

Пока Вика хватает ртом воздух, чтобы снова начать сыпать нелепые оправдания, я встаю на ноги и приближаюсь к ней. Хватаю её за подбородок, заставляя лживую тварь посмотреть мне в глаза. Вика дрожит, не сопротивляется. Понимает, что зависит от меня. Я и сам долго думал над словами врача об операции, думал и хотел помочь, но теперь, когда бывшая снова оказывается в моих руках, я превращаюсь в безумца. Если бы она не пришла, я бы оплатил операцию анонимно, но не теперь. Закипаю и готов взять её здесь и сейчас, ласкать долго, чтобы она сходила с ума от моих прикосновений и молила не прекращать, чтобы поняла, кого она потеряла…

Негромко рычу себе под нос, успокаиваюсь и снова улыбаюсь:

— Я дам тебе деньги, Вика, но тебе придётся отработать их!

И в моей голове появляются отнюдь не самые правильные помыслы. Я ничего не могу поделать с тем, что хочу обладать этой женщиной, хочу заставить её стать моей… Снова… Но уже не на правах жены.

— Я согласна, — отвечает Вика, с презрением глядя мне в глаза. — Я могла бы доказать тебе всё через суд, но у меня слишком мало времени. Дочери нужны деньги ещё вчера. Что ты хочешь, чтобы я сделала?

— Хочу, чтобы ты стала моей, Вика, — почти рычу ей в ухо, прижимая к себе, позволяя ей почувствовать, как сильно я хочу этого.

Она ёжится в моих руках.

Прикосновения противны ей…

А их были приятны?

Злюсь на себя…

На неё…

На всё, что творится вокруг нас.

— Видит Бог, однажды ты очень сильно пожалеешь о своём свинском поведении, Саша, — заявляет Вика, дёргается, и я отпускаю её.

— Сегодня я хочу, чтобы ты приехала ко мне. В одиннадцать вечера. Думаю, ты сможешь разобраться, с кем оставить ребёнка. Уже утром я переведу деньги на её операцию. Если ты всё сделаешь правильно, Вика.

В глазах женщины плещется обида. В них появляются слёзы, которые бывшая жена умело сдерживает.

— Как пожелаешь, — отвечает Вика, разворачивается и выходит, а я с силой бью кулаком в стену.

Все сводит от желания догнать её, взять здесь и сейчас, но в то же мгновение я понимаю, что это ничего не даст. Мы лишь сильнее возненавидим друг друга. Получу ли я моральное удовлетворение после близости с неверной?

Вряд ли…

Тяжело дыша, возвращаюсь к рабочему столу и плюхаюсь в кресло. Голова начинает кружиться от перевозбуждения. Внутри меня просыпается животный голод. Давненько я не испытывал ничего подобного. Ни одна женщина после Вики не пробуждала во мне столько пошлых желаний. С ней мне было просто хорошо находиться рядом, но она всё испортила, предала то, что мы пытались выстроить…

Телефон звонит, и я лениво перевожу взгляд на экран.

Дарина…

— Пошла к чёрту! — говорю я и скидываю вызов, но она снова набирает, а потом присылает сообщение.

«Котик, ты не забыл, что у нас сегодня дегустация тортов?».

— К чёрту! К дьяволу! Катись ты со своими тортами!

Не хочу…

Ничего уже не хочу…

Готов послать Дарину куда подальше, заставить её исчезнуть из моей жизни, потому что в это мгновение понимаю, что не будет легче. Не поможет она мне вытравить из сердца больную любовь к предательнице.

Когда телефон снова мелодично пиликает, я не обращаю на него внимания, но всё же перевожу дух и заставляю себя сделать это.