– Отдыхай, милашка. Ты сегодня показала себя настоящей подругой. Горжусь тобой.

– Не смущай… я просто… в общем, спасибо…

Когда спустился на кухню, заметил Айку с Мицуру за столом на кухне. Сидят, пью кофе, заедая все это какими-то сладостями. Вообще ни о чем не волнуются.

Присев рядом с ними, положил руки на стол и выдал:

– Ну, девчата, а теперь расскажите-ка мне, есть у вас какие-нибудь закидоны, наподобие кокона Ризы?

– Ну, – задумалась гепардиха, пытаясь прожевать печенье. – У меня, как у вида кошачьих, бывает неделя выброса гормонов. В это время мы безумно хотим связи с самцом. Но не волнуйся. По расчётам, она случится где-то через два-три месяца.

– Так, запомню. А ты, Айка? Я, вроде как, уже о тебе все знаю, но, если есть, что сказать – говори.

– Змеи бывают агрессивны. К примеру, если чувствует неуважение кого-то из племени, или угрозу для самца. А так… ну, если уж совсем о крайностях, раз в пятьдесят-шестьдесят лет начинаем хотеть потомства. Это что-то вроде выброса энергии Мицуру. Безумная тяга к самцу. Даже мозг отключиться может, если инстинктам поддаться.

– Значит, у каждой свои тараканы. А высшие духи не так просты.

– Еще бы, – ухмыльнулась гепардиха. – Мы вам не люди. У нас все подвязано на инстинктах и душе. Кстати, Рин, а ты сам-то о потомстве задумывался?

– Как сказать. Мы с Айкой обсуждали это, и даже планировали, но с того момента столько всего случилось, что пришлось отложить.

– Угу… – добавила сама змея, смутившись и опустив взгляд.

– Так может пора вернуться к этой теме?

– А? Ты на что намекаешь?

– У тебя много самок в одном доме. Все подчиняются тебе и Айке. Но любовницы – это только один из факторов здорового, достойного самца. Второй фактор – именно его потомство. Если Айка сможет выносить высшего духа – это произведет фурор!

– Она говорила, что шансы на это очень малы.

– Да ну, – Мицуру переглянулась с подругой, а та лишь вздохнула.

– Рин, сладкий, я… должна тебе кое-что рассказать. Это касается твоих… как бы выразиться… твои дальних-дальних родственников.

– Не понимаю, – вскинул бровь, уставившись на возлюбленную.

– Налей себе кофейку. Разговор будет… долгим.

Слова Айки после того дня еще долго сидели в голове, не давай заснуть. Она соврала мне не только насчет беременности, но также ничего не говорила о родословной. Какие-то там пра-пра-пра были теми, кто истреблял расу змейки и остальных. Причем, не простые люди, а смешанные. Именно так она их назвала. Люди с генами высших духов. Появлялись такие за счет кровосмешения, наподобие нашего. Человек спал с высшим духом. Интересно, у наших будущих детей тоже какие-то там опасные гены будут? И чем они опасны то? Вроде не тянет меня за нож схватиться, когда Айку вижу, или остальных.

Да, по большей части именно мысль о ребенке не давала покоя. Высший дух – мой родной сын или родная дочь. Даже представить… нет, не страшно, конечно. Как-то безумно, что ли. Представляется, почему-то, крошка с длинными серебряными волосами и маленьким таким хвостиком. А еще – как она ползает по дому и орет во все горло. В общем, милота. Но…

Лежа и раздумывая об этом очередным утром, почувствовал, как хвост возлюбленной начал сжимать сильнее. Айка, продолжая спать, потянулась и смачно зевнула, прижавшись ко мне.

– Рин… люблю… – пробормотала, чмокнув губами.

– Айка, ты спишь? – прошептал, повернув голову в сторону возлюбленной. Она не ответила. Тогда добавил: – Харана.

– Ха. рана… – это сработало! Видимо, подсознательно Айка начала думать о ней. – Нет… Харана… я не… я не хотела… прости… это все… буйство… нет…