Тренер склонила голову, пристально глядя на меня.

– Бред, – нервно усмехнулась, вскидывая руки. – Я её и пальцем не тронула. Девочки могут подтвердить.

Аня активно закивала.

– Да они все врут! Ненавидят меня и хотят выжить из команды, а вы им верите! – Немцова разрыдалась ещё сильнее и, демонстративно держась за руку, выскочила из раздевалки.

– Десять штрафных кругов по стадиону, – ровно произнесла тренер.

– Но я ничего не сделала! – возмутилась, опешив.

– Даже если и так… – холодно отозвалась тренер. – Вы команда и должны вести себя как команда. Наладь с другими игроками отношения. Ещё одна жалоба и сядешь на скамью, до начала отборочных. А если это продолжится, отстраню от игр.

– Но… – изумлённо приоткрыла рот и шумно выдохнула, запуская пальцы в волосы, растрепав косу.

Оля хлопнула меня по плечу.

– Не дрейф, она не сделает этого, ты лучший нападающий игрок. Убрать тебя, значит добровольно подписать проигрыш.

– Я тоже так думаю, – согласилась Аня. – Но лучше держись от ненормальной идиотки Немцовой подальше. Кто знает, что ещё она выкинет?

– Ладно, – вздохнула, натягивая футболку обратно. – Меня ждёт стадион.

Ольшанский увязался следом. Мне вот сейчас только его шуток не хватало!.. напряглась, готовясь отбрить шута, как он спросил:

– Что-то случилось? Ты взвинченная.  

И меня прорвало.

– Немцова, дура, накинулась на меня в раздевалке с обвинениями и сказала Светлане Юрьевне, что я её ударила. И меня наказали, представляешь?!.. десять кругов по стадиону, – с силой толкнула дверь, которая отскочила от стены и едва не ударила Ольшанского по лицу, а я даже не заметила. Шла напролом, подгоняемая обидой.

– А тебе не кажется, что ты действительно вела себя во время игры слишком агрессивно? – осторожно предположил он, заставив меня удивлённо моргнуть. – Всё-таки ты сильно напирала, пытаясь намеренно задавить Немцову, и тренер это видела. Поэтому и наказала тебя, чтобы ты задумалась, а не потому что поверила ей?

– Думаешь? – недоверчиво прищурилась я.

Ольшанский хмыкнул и подмигнул проходящей мимо девчонке. Закатила глаза и отвесила ему несильный подзатыльник.

– Сосредоточься, блин!

– Ладно, – хохотнул он, потирая затылок. – Я просто хочу сказать, что у тебя остался всего год, чтобы попасть на чемпионат, потом не до футбола будет. Так почему бы не выкладываться по полной и быть осторожней?

Тяжело вздохнула, растёрла лицо ладонями и кивнула.

– Наверное, ты прав, – увидела на трибуне тренера и улыбнулась. Пусть знает, что я понимаю, за что меня наказали. – Ой!.. – остановилась и повернулась к мажору, почти столкнувшись с ним. – Я телефон забыла в шкафчике, можешь написать Диме, что я наказана и задержусь?

– Он будет недоволен, – хмыкнул Ольшанский и полез за смартфоном в карман кожанки. – Я дождусь тебя и отвезу домой. А ты иди бегай. И не забывай дышать носом.

Покачала головой и побежала. Впредь я буду стараться лучше…

На десятом круге лёгкие горели адски. Добежала до финиша и упала на траву.

– Эй, заболеть хочешь? – надо мной навис Ольшанский и бросил в меня свою куртку. – Оденься и пойдём.

– Рита, молодец! – похвалила тренер, спускаясь с трибуны. – Я вижу, что ты всё поняла и стараешься. Рассчитываю на тебя.

– Спасибо… – хрипло пробормотала и села, надевая куртку мажора и невнятно благодаря его.

– Вот, – Ольшанский протянул бутылку воды. – Давай, поднимайся, не сиди на холодной земле. Детей не будет.

– Пфф… – громко фыркнула, забрала бутылку и встала, отряхиваясь. – Спасибо…

Ольшанский насмешливо склонил голову набок.

– Ты сейчас засмущалась? Такое вообще возможно?

– Вот гад! – дарила его по плечу и отправилась обратно в спорткомплекс. В душ и переодеваться.