Почему-то это признание перевернуло всё в душе. Хотелось орать: нет! не позволю тебе умереть! спасу тебя! Но сам же знал: глупость несусветная. Девочка – реалистка, вон каким тоном говорила, что для родного отца – обуза.

Что же за мразь ты, Сотников? Как так можно с родной дочерью?

В тот момент Харитон осознал: девочка совсем одна, никто за ней не придёт, никто не станет сражаться за неё. Как, должно быть, тяжело жить, понимая это.

Где только силёнки берёт?

Их разговор её вымотал – нанервничалась опять и отключилась. Он перенёс её в соседнюю комнату – пусть у малышки будет хотя бы иллюзия «своего пространства». Кореша, увидев его с такой ношей на руках, криво ухмыльнулись:

– Ты чего, босс?

– Ничего, – коротко ответил он. – Жениться решил. Эта девушка – моя невеста. Одно грязное слово, один сальный взгляд в её сторону – башку снесу на хер. Понятно?

– Да куда уж понятнее, – загомонили подельники. – Семья – святое. Для каждого из нас.

– То-то же…

Уложил её на кровать, ладошки взял – так и есть – ледяные.

– Малышка, теперь я и за тебя с уродом-Сотниковым поквитаюсь. Прости, что не успел сказать тебе: «Согласен». Да я так охерел, детка. Первый раз в жизни такое, чтоб баба сама жениться предлагала…

Едва дождался посыльного с лекарствами, которые Док прописал. Некоторые – влетели в копеечку, да и попотеть пришлось, чтобы их достать. Ещё и сиделка нужна… Только где ж её взять? Нужно кого-то и своих…

Вышел из комнаты Анфисы – он теперь даже мысленно так называл то помещение – перебрался в кабинет. И сейчас размышлял об увиденном и услышанном. И о том, как трансформировалась его месть. Девочка – точно ангел, спаситель притом. Не позволила ему полным ублюдком стать, предложила альтернативу…

Харитона распирало от благодарности. Он обеспечит мелкой лучшие условия, высококлассный уход, самые дорогие препараты. Всё, лишь бы жила. Она теперь – его семья, пусть ещё и не знает об этом.

Начать следует с ухода – девочка хоть и храбрится, но видно же, что очень слабенькая, а значит, рядом должен быть человек, который может и подхватит, когда его самого не будет возле…

– Димка, зайди, – набрал своего первого помощника.

Дмитрий Шелюха, бывший спецназовец, а теперь – лучший каратель в его, Монстра, армии, явился по первому зову.

Харитон осмотрел детину и вспомнил, как в первый день Димкиного появления здесь, нашлись смельчаки, которые решили поглумиться на его необычной фамилией. Поглумились… Одному пришлось вправлять челюсть, другому – ходить с гипсом на руке, третьему – тот вообще долго в реанимации провалялся с диагнозом «множественные травмы» – главный шутник, как оказалось. С тех пор никто больше не пытался произнести фамилию Шелюха как-то по-другому. Чтобы им там не слышалось.

– Дим, ты говорил, что твоя сеструха в медицинском учится?

– Ну, – прокомментировал немногословный Шелюха.

– Хочу её сиделкой пригласить. Для Асечки.

– Асечки? – квадратную физиономию обезобразила работа мысли.

– Анфиса Сотникова, – уточнил Харитон, пожалев своего подручного.

Тот поскрёб бритый затылок огромной пятернёй.

– Ты же это… хотел её того…

Как всегда красноречив, подумалось Харитону.

– Перехотел.

– И? Теперь что?

– Теперь женюсь.

– О! – протянул Дмитрий. – Ну, поздравляю, что ли.

– Вот только не смогу с ней быть 24 на 7. Кто должен заботиться о ней…

– А она что – больная?

– Да, очень, смертельно.

Лицо Шелюхи снова исказилось непониманием, но, видимо, что-то решив для себя, он таки махнул рукой и сказал:

– А, ну ладно.

– Так пригласишь сестру?

– Не хотелось бы.

– Почему?

– Мужики тут. Много…

– И? – выгнул бровь Харитон. – Полагаешь, кто-то из них… осмелится тронуть твою сестру? – вернее, на языке вертелось: «Думаешь, кто-то позарится на эту троллиху?», но испытывать судьбу Харитон разумно не стал.