Как будто я что-то помню. Я биологию последний раз учила в девятом классе. Но физику, справедливости ради, не учила вообще никогда. У нас в семье Илья технарь только.

– Может, я лучше про этику расскажу? – окончательно обнаглела. Но про этику я хотя бы действительно что-то помню. В конспектах Полины были красивые слова про полную свободу творчества (что действия, которые совершаются по собственному желанию, а не принуждению, всегда получаются лучше). Правда, там говорилось про творчество научное, но творчество, каким его не обзови, в основе своей несёт одно и то же.

– Двойку наверняка вам все же не хочется, – преподаватель покачал головой. – Ну, рассказывайте.

Рассказала.

Все слова забыла мгновенно, но все же что-то выдать смогла. Про этику добродетели, долга, ценностей… единственное, что хоть как-то смогло меня в этом предмете заинтересовать, когда я конспекты переписывала. И я получила несчастную положительную оценку. Четверку. С во-о-от таким минусом. В основном, сказал преподаватель, за конспекты. И чтобы не портить его репутацию. С этого года, говорит, решил, что больше тройки ставить не будет. Повезло, конечно же. Нет, в самом деле. Я очень легко отделалась.

Как-то так получилось, что вторую свою сессию, в отличие от первой, я закрыла без троек.

Это хорошо. Это значит – в деканате дадут скидку на обучение, и родителям станет чуть легче тащить на своих плечах бестолковую дочурку…

– Не заметно у вас с собой чемодана, – заметила я уже на пороге, прежде чем уйти окончательно.

Преподаватель широко улыбнулся – и движением фокусника выдвинул из-за лекторского стола чемодан насыщенного малахитового цвета.

– И вам хорошо отдохнуть, Вероника…

***

А на следующий день мы с подруженьками решили собраться у меня (мы всегда собирались именно в моей квартире, чтобы не отвлекать соседок Оли и Полины, у каждой своих). Собирались по великому поводу – отпраздновать начало лета. У нас, конечно, лето было неправильным, лето минус один, как любит кричать из своей комнаты Илья (ладно, кричит он всё-таки не про лето).

К тому же, завтра Оля уже улетает отдыхать… в Питер. Как-то так получилось, что за все свои прежние путешествия Оля так его и не посетила. А послезавтра Полина уезжает к родителям в соседний город, раз в двадцать меньше нашего. Обещает вернуться через пару недель, чтобы проведать меня, но я пока не знаю, насколько долгими выйдут для меня эти недели.

Родители на работе. Среда, как-никак. А Илья сидит дома. Отдыхает уже почти неделю. Второй курс закончил, а мы-то все думали – совсем оболтус… По итогу оболтусом я оказалась. Спасибо, как говорится, что не отчислили.

Мы с девочками расположились на кухне, мгновенно ее заполнив. У меня места определенного не было – я носилась туда-сюда, кипятила воду, раздавала столовые приборы, раскладывала по тарелкам шарлотку – приготовила на быструю руку, пока ждала гостей. Полина прислонилась к стене – ее темные каштановые волосы необыкновенно хорошо смотрелись на зеленых обоях и напоминали сочные ягоды смородины, окруженные венцом из листьев.

А Оля, как всегда, села возле окна, напротив входного проема. Будто ждала, что кто-то войдет, и боялась это пропустить.

Ну, в общем-то, думаю, она и вправду ждала. И наверняка боялась.

Оле нравится Илья. Серьезно так нравится. Ей много кто нравится, но серьезно только некоторые, и Илья в их числе. Мне, говорит, симпатичны парни повыше (а сама ненамного меня переросла). И те, у которых голова работает. Я честно пыталась ее убедить, что Илья к таким не относится, но пытаться убедить в чем-то Олю – занятие безнадежное, она даже слушать не станет.