Глава седьмая. Несчастная слепая женщина
В чем была фишка Наоми: как бы я ни хамил, в каком бы ужасном настроении я ей ни писал, она всегда отвечала. А я был очень, очень грубым. В течение года после ухода отца я использовал ее как виртуальную грушу для битья. Я никогда не говорил ей о произошедшем, потому что не хотел, чтобы она меня жалела, как все остальные. Если я выговаривался Бену или своей девушке, они предлагали решения, которые никогда не работали, или извинялись, хотя не были ни в чем виноваты. Но когда я выговаривался Наоми в письмах – обычно теми словами, что я хотел бы сказать папе, – она отвечала чем-то в равной степени грубым или возмутительным и часто заставляла меня смеяться.
Мы были в старших классах, когда тон наших писем начал меняться. Исчезли невинные оскорбления детей, лишенных жизненного опыта, который мог бы поддержать наши слова. Не уверен, в какой момент мы пересекли эту черту и кто первый это сделал, но ни один из нас не готов был отступить.
Дорогой Лука.
Я должна сейчас работать над эссе, но не могу сосредоточиться, потому что в комнате сидят мои кузины, делают друг другу макияж и пытаются уговорить меня заняться тем же. Кортни выщипывает Белле брови, а Белла визжит. Очень сложно в таких условиях писать про Гражданскую войну, но это заставило меня подумать о тебе.
Я бы с удовольствием повыдергивала тебе волосы на ногах пинцетом, по одному. Думаю, мне было бы очень приятно наблюдать, как ты вопишь от боли. А потом, когда они начали бы отрастать, надеюсь, у тебя появился бы вросший волос, ты расковырял бы его, заработал инфекцию и в итоге потерял ногу. А потом, когда врач выписал бы тебе протез, он был бы на пару сантиметров короче, что привело бы к ужасной хромоте до конца жизни.
С любовью,
Наоми
Дорогая Наоми.
Моя мама выщипывает себе брови и все время говорит про депиляцию воском. Не понимаю, зачем девочки причиняют себе столько боли. Просто пользуйтесь бритвой, что ли. Но лучше позволь кузинам сделать тебе макияж. Уверен, он тебе очень нужен.
Мне интересно, с чего ты так одержима волосами на моих ногах и мыслью о том, что я потеряю конечность. Потому что ты втайне хочешь приехать в Сан-Диего и позаботиться обо мне? Я дам тебе повыщипывать у меня волосы на ногах, если это будет значить, что ты встанешь передо мной на колени.
С любовью,
Лука
Дорогой Лука.
Как ужасно, что ты всегда все сводишь к сексуальной теме. Наверное, я не удивлена, ведь тебе никто не дает. Скорее всего, ты останешься девственником до пятидесяти и тебя удовлетворит какая-нибудь несчастная слепая женщина в доме престарелых, которая примет тебя за своего мужа. Тебе повезет, что у ее мужа тоже мелкий член, так что разницы она не заметит.
С любовью,
Наоми
Дорогая Наоми.
Ты ошибаешься. Я не девственник и у меня уже была куча подружек, так что я не закончу в одиночку в доме престарелых, в отличие от тебя. Похоже, это ты будешь той слепой женщиной, запутавшейся в микропенисах.
А еще у меня не мелкий член. Могу прислать тебе в следующий раз фото, если хочешь посмотреть сама.
С любовью,
Лука
Дорогой Лука.
Скорее всего, у тебя было много подружек потому, что ты ужасен в постели. Одно то, что у тебя большой член, не значит, что ты умеешь им пользоваться, а куча подружек не значит, что ты не закончишь в одиночестве. А еще – спасибо, но дикпика не нужно. Не хочу, чтобы мой несчастный почтовый ящик заработал хламидиоз.
С любовью,
Наоми
К концу моего предвыпускного класса многие наши письма обрели подобный налет флирта. Или я только воображал, что она заигрывает со мной, потому что был вечно возбужденным подростком. Бен встречался с Иветт с девятого класса и все свое время проводил с ней. У нас с ним остался всего один общий курс, так что виделись мы нечасто. И даже эти редкие встречи были совсем не такими, как раньше. Он завел новых друзей на других уроках, и я начал чувствовать себя изгоем. Я никогда особо не умел заводить друзей и, наверное, всегда считал Бена своим лучшим другом.