Сев на родительскую кровать, я принялась просматривать листок за листком. Сперва шли только старые письма, но потом попался документ об удочерении – то, чего я так боялась обнаружить.

Люди, с которыми я прожила всю жизнь, не являлись моими настоящими родителями. Дьявол сказал мне чистую правду.

Я бегло просмотрела письма, но только три имели отношение ко мне. Все они были адресованы маминой сестре, которая жила в Париже и у которой я гостила несколько раз. Моя тётя без конца восхищалась моими талантами вундеркинда.

Первое письмо было написано пятнадцать лет назад. В нём мама (я пока ещё продолжала считать её таковой) писала, что нашла годовалого малыша на улице. Не ясно, по какой причине и кто оставил его, и почему его обнаружила именно она, а не другие прохожие. Ребёнок был очень красив, на его руке красовалась шёлковая лента с именем Феликс. Мама решила удочерить девочку, ибо непонятным образом почувствовала, что малышка именно её видит своей матерью.

Во втором письме она благодарила тётю за то, что та считает мысль об удочерении потрясающей, а также описывала мелкие бытовые проблемы, связанные с Маленькой.

Прочитав последнее письмо, я поняла, зачем маме понадобилось делать из меня чудо-ребёнка и загружать занятиями. Ей хотелось, чтобы дочь стала гордостью семьи. Мама не могла иметь своих детей, но осознание того, что она безупречно воспитала пусть даже чужого ребёнка, помогало ей справляться с тем, что собственный муж обращает на неё так мало внимания. В конце была просьба к сестре никогда не рассказывать мне этой информации.

Меня так потрясло то, что я только что прочитала, что я даже не заметила, как ноги сами отвели меня на балкон. Глаза мои ничего не видели, уши ничего не слышали, я могла только размышлять.

Кем были мои настоящие родители?

Было горько узнать, что мама растила меня лишь для того, чтобы заполнить пустоту в своём сердце. Выходит, я росла по примеру комнатной собачки, которую дрессируют, а потом показывают перед гостями на радость хозяину. Никто не любил меня по-настоящему только за то, что я существую. Обидно….

Я беззвучно заплакала. Я поняла, что дьявол появился в самый нужный момент. Пусть он олицетворял собой абсолютное зло, сейчас я желала быть с ним сильнее, чем с кем-либо. Мне больше не хотелось жить среди людей, и я была готова умереть, если бы это дало мне возможность постичь все тайны мироздания.

– Феликс, ангелы не любят, когда люди плачут, – успокаивающе молвил Дэл. Он стоял со мной рядом, а я даже не заметила, как он появился. День подходил к концу.

День подходил к концу.

– Что? Какие ангелы? – спросила я, ничего не различая из-за слёз.

– Люди считают дьявола падшим ангелом, – спокойно пояснил Дэл. – Но они не знают всей правды. Когда-нибудь я расскажу тебе свою историю.

Я перестала плакать, и слёзы моментально высохли от дьявольского жара. Я по-прежнему не различала его лица, которое по-прежнему скрывал низко надвинутый капюшон.

– Я очень рада тебя видеть, – сказала я абсолютную правду.

– Знаю. Ты думала обо мне, и я решил явиться. Я не ошибусь, если скажу, что ты готова приняться за работу, – Дэл встрепенулся, и мне показалось, что я стою рядом с полыхающим в камине огнём.

– Но ещё не полночь, – я взглянула на небо. Оно только-только начало темнеть, и багрянец всё ещё окрашивал его большую часть.

– Знаю, но мне показалось, ты больше не хочешь жить среди людей. Если я ошибаюсь, то готов подождать до полуночи.

– Не нужно, – согласилась я, убеждаясь всё более, что дьявол способен читать мои мысли.

А как же иначе? Ему должно быть подвластно всё.