— Вон! — прокричала я, ощущая невероятный жар, что проходит сквозь меня. — Вон! — выкрикнула я из последних сил, оседая.

Собака тут же оказалась у моих ног и тыкала влажным носом в шею и щеки, упиралась лбом, словно пытаясь растолкать.

— Проснись, — услышала я голос деда. — Агата, проснись. Это сон. Кошмар, — влажные прикосновения с шеи переместились на лоб. — Да что ж такое. Опять… опять… — ворчал дедуля. — Что ж за напасть такая?.. — сокрушался он. — Агата…

— Я слышу. Я слышу, дедуль, — промямлила я распухшим языком. — Дай, — я, не глядя, протянула руку, прося холодное полотенце. — Я проснулась, — заверила я, обтирая щеки.

— Садись, внуч. Садись, — деда помог мне оторваться от влажной постели. — Еще собака эта, — недовольно он проворчал, а я услышала лай. — Как только во двор попала?

— Это наша, — ответила я хрипло. — Охраняет.

Я прижалась к стене, оттянула ворот ночной рубашки, что душила меня.

— Что приснилось? — спросил деда. — Что-то плохое, да? С кем-то случится беда? — расспрашивал он.

Деда верил в мои кошмары, называл их вещими снами. Все началось шестнадцать лет назад, когда я, будучи совсем крохой, закричала ночью и сквозь слезы рассказала, как папа упал в страшную яму. Папа погиб спустя три дня. На стройке, где он работал, сорвалась балка.

Ребенком я верила в то, что по-настоящему особенная. Предсказательница. Волшебница. А потом поняла, что дед всегда находил объяснения моим снам, умело связывая приснившееся с реальностью, перемешивая факты и выбирая из имеющихся только те, что подходили.

— Глупость приснилась, — ответила я.

— Расскажи-расскажи, — попросил деда. — Тебе сразу легче станет, а я послушаю. Ты не веришь в свой дар, а я в него верю.

Мне действительно хотелось пересказать приснившееся, иначе я до утра не сомкну глаз. Буду думать и вновь переживать те жуткие эмоции.

— Я видела мужчину, — произнесла я, съежившись от страха.

— Он тебя напугал?

— Нет, он… он меня точно не хотел пугать. Он относился ко мне с нежностью. Мне кажется, он меня любил, — произнесла я и задрожала от волнения еще сильнее. — Во сне. Во сне любил, — я быстро добавила.

— Это хорошо, — деда заметно расслабился. — А чего же ты звала на помощь?

— Там… еще был ребенок. Мне кажется, это был ребенок того мужчины, — произнесла я, вспоминая детское личико с красивыми голубыми глазами.

— И это хорошо, — деда растер ладони.

— Но что-то случилось, и ребенок пропал. Растаял в моих руках, — я раскрыла дрожащие ладони. — Поэтому я звала на помощь.

— О-о-ох, — дедушка тяжело выдохнул.

— Не вздыхай так, — я его одернула. — Это лишь сон. Плохой сон. Сколько мне их уже снилось? Сотни. И ни один не сбылся в точности.

Деда кивал седой головой, но на его лице застыла тревога.

— Там и Ника была, — продолжила я. — И Подружка, — я махнула рукой в окно. — Собака. Так что все это глупости. Я перенервничала и простыла. Вот и результат, — подытожила я.

— Да, — деда согласился со мной без уверенности в голосе. — Да, — произнес более твердо. — Скорее всего. Я сейчас тебе чай травяной принесу. Ты не вставай, — он поднялся и, шаркая тапками, вышел из комнатки.

— Свет не выключай, — попросила я.

Чай я пила мелкими глотками, растягивая его и признаваясь себе, что мне просто страшно вновь закрыть глаза. Я не хотела вернуться в тот сон. Пугающий и слишком реальный. Но и просидеть до утра в кровати я не имела возможности. В девять открывается павильон, а ключи у меня.

Я пересилила себя и спустилась из своего убежища, выглянула в окно. Ничего страшного я не заметила. Напротив, в грядке под самой грушей спала Подружка. И как только она смогла открыть калитку и выйти на улицу?..