И эта мысль закрепляется в моем сознании.

Загадку хочется максимально быстро разгадать. Понять. Вновь обрести прежний покой.

И охапка гортензий, завернутая в сероватую бумагу, на пассажирском сиденье подталкивает к этому.

По дороге в офис я думаю над тем, к кому могу обратиться за помощью. Рассказать о проблеме во всеуслышание — это спровоцировать конфликт двух стай. Вряд ли Платов, отец Леси, будет рад узнать, что я заинтересовался другой самкой. Значит, нужно поговорить со своим Альфой с глазу на глаз. Чем быстрее — тем лучше.

У самых ворот, ведущих на территорию базы, я разворачиваюсь и еду в долину.

Проезжаю мимо основного поселка.

Наш дом выглядит пустым — окна плотно зашторены.

Странно, что Леся еще не звонила.

В особняке мне приходится красться в свою бывшую спальню, хорошенько поработать мочалкой и сменить одежду. Рубашка насквозь пропахла девчонкой, а в кожу ладоней, кажется, насовсем впитался мягкий манящий запах.

— Ой, — мама встречает меня на выходе из спальни. — Я думала, мне показалось. Ты что тут делаешь? — спрашивает и смотрит с хитрым прищуром.

Мамы остаются мамами, будь тебе десять или сто десять лет. Они задают неудобные вопросы в самый неподходящий момент.

— Нужно с дядькой поговорить.

— А, — мама берет меня под локоть и ведет к лестнице. — Что-то важное?

— Да, — я ограничиваюсь коротким ответом.

— Вы поругались с Лесей? — спрашивает она через пару шагов. — Ты впервые пришел без предупреждения.

— Нет, мы не ругались, — отвечаю я довольно резко, только подтверждая правоту сказанного.

— Ну, ладно, — она гладит мою руку и добавляет: — Лео в саду, — отпускает мой локоть и поворачивается к гостиной.

Черт! Ну вот как они умеют?.. Манипуляции — врожденный женский талант.

— Мам, — зову я. — В машине цветы, поставишь в вазу, а то завянут, — предлагаю я.

Мама оживляется, еще более заинтересованно смотрит на меня.

— Конечно, милый, — нагоняет меня. Мы вместе выходим из дома. — Очень красивые, — произносит она, ныряя в салон. — И пахнут так приятно, — подносит к моему лицу. — Нравятся?

— Да, приятно, — я стараюсь не вдыхать и киваю болванчиком.

Только не спрашивай, почему я их купил!.. Не спрашивай.

— Спасибо, сын.

Не день, а пытка.

— Угу, — мычу я и тороплюсь затеряться в саду, пока в женской голове не возникло новых догадок или теорий.

Разговор с Альфой выходит долгим и довольно напряженным. Я не до конца понимаю его раздражение, но мне приходится пересказывать мельчайшие детали встречи с мышкой.

— Не нравится мне это, — наконец произносит он. — Девчонка появилась слишком не вовремя, когда мир среди нелюдей максимально хрупок.

После этих слов я начинаю понимать причину волнений Альфы.

— Не думаю, что из-за нее будут проблемы, — я защищаю Агату.

Я действительно ей верю. Она просто маленькая запуганная мышка не с самыми приятными родственниками, если судить по вони в родительской квартире.

— Я тебя понял, — Альфа не стал переубеждать меня. — Я сам все проверю, — пообещал он. — Только Коваль в курсе? — уточнил он.

— Да. Только он.

— Отлично, — Альфа подошел к границе, где сад примыкает к хвойному лесу заповедника. — Не пересекайся больше с девчонкой, — произнес он строго. — Не нужно. Мит, ты понял меня?

— Да.

Обещаю, а зверь внутри протестует.

— Подумай о стае, — Альфа чувствует мое раздражение. — Нам не нужны конфликты.

— Да понял я, — фыркнул я недовольно.

Я не захожу в особняк, стараясь избежать расспросов, и еду домой.

Как я и предполагал, Леси нет. Вечером мне предстоит еще один неприятный разговор.

Волчица возвращается ближе к полуночи, застает меня сидящим за столом и раскручивающим пустую кружку из-под чая.