– Такой, такой! Я уже всё про тебя понял! – он смеётся и машет рукой.

Февраль. Исход зимы. Мы с Ванькой выбрались на лыжах. Он меня уговорил. Идёт впереди меня. Достаточно придирчиво смотрю на то, как это у него получается. Ничего… Конечно, не так шустро, как тогда, но вполне сносно. И даже в такой кондиции он меня делает!

– Ванюха! Погоди…

– Чего? – он оборачивается.

– Я же тебе говорил, что ты ещё меня опять на лыжах делать будешь! Ну-ка, скажи!

– Чего сказать? – Ванька довольно скалится.

– Скажи: «Ты был прав, Александр Николаевич!»

– Вечно ты прав, Александр Николаевич! Даже скучно! – он хохочет и толкается палками.

Ванька репетирует защиту. Я в роли слушателя. Даже кое-что понимаю. Значит, не совсем я дурак в этих вещах… В институте у меня что-то подобное было. Правда, на более низком уровне.

Звонок в дверь. Иду открывать. Интересно, кто это?

– Вань, ты что сам не открываешь?

Ванька врывается в квартиру, в сортир и сразу к унитазу… Господи! Как его рвёт! Прямо хлещет!

– О-ох… – он наконец выпрямляется. – О-ох…

Его начинает качать, да так, что я его подхватываю и несу на кровать.

– О-ох… Саш… И та-азик… – стонет он.

– Что ты жрал? – спрашиваю я, понимая, что это сильное отравление.

– О-ох… Шаверму… у метро…

– Идиот! С ума сошёл – жрать это говно!

– О-ох… Согласен… Тазик… – и его снова выворачивает, теперь уже прямо у кровати. – О-ох… Я потом сам уберу…

– Лежи уж! Уборщик…

Приношу тазик и начинаю замывать пол у кровати, потому что иначе к ней не подойти.

Теперь раздеваю Ваньку. Ему надо нормально лечь.

Что это? В области желудка снова начинает крючить пальцы! Да как крючит! И будто гвозди впиваются в ладони! Понятно. Отравление желудка вызывает возмущение биополя.

– Погоди-ка, Ванюха… – и пускаю руки.

Эти якобы гвозди я стараюсь вырвать и выбросить. Долго тружусь… Теперь выровнять поле… Тоже дело не быстрое. Вроде всё. Ванька лежит на спине. Он заснул! И так спокойно спит! Неужели сработало?! Теперь надо помыть руки холодной водой, как меня учил Илья Анатольевич.

Ванька просыпается. Спал больше часа.

– Ну как ты? – спрашиваю я.

– Знаешь… – Ванька будто прислушивается к себе и своим ощущениям. – Вроде… ничего. Слушай! Даже хорошо! Будто ничего и не было. Неужели… это ты? Как ты смог?

– Сам не знаю. Вот… получилось…

Я сам удивлён случившимся. Не ожидал такого эффекта.

– Сашка! Ты, кажется, можешь всё… – Ванька смотрит на меня, как на инопланетянина. – У меня сплошная уважуха…

– А раньше вроде любил, – поддеваю я.

– Так сейчас ещё больше… – он обнимает меня.

– Здравствуйте!

Нас приветствует Игорь Васильевич. Это его стараниями Ваньке давали задания другие преподаватели. Это он вёл Ванькину учебу, когда мы приезжали уже вместе.

– Здравствуйте, Игорь Васильевич!

– Ваня, а ты даже без палки!

– Стараюсь… – Ванька почему-то смущается. Он действительно последний раз приезжал сюда с палкой.

– Ну давайте, проходите в аудиторию.

Защитился! Ванька защитился! И защитился очень хорошо. Сказали, что для практически самоучки он всё сделал прекрасно. Я счастлив!

Игорь Васильевич долго жал Ваньке руку и желал успехов. Правда, он ещё сказал, что ему надо учиться дальше. Это уж я организую. Пойдёт в университет, как миленький, но попозже.

За корочками колледжа приеду потом уже сам.

Катаю Ваньку вокруг квартала. В мае, а это через две недели, у него экзамен сначала в школе, а потом в ГАИ. Очень хочу, чтобы он получил права. Может, потом и машину ему смогу сообразить.

Мы с Ванькой на кухне обмываем его права. Трудно сказать, кто из нас больше счастлив, он или я.

– Саш… А ты будешь мне давать ездить на своей машине?