— Вынуждена тебя разочаровать, — произношу. — Он занят по меньшей мере “мисс Геленджик две тысячи шестнадцать”.

Я, конечно же, вру. Никакой она не Геленджик. Скорее, мисс Нью-Йорк, ухоженная и стройная. А еще я понимаю, что ее прическа стоит как мой образ, вместе взятый. Интересно, ей Глеб баблишка подкидывает или она сама?

В кабинете, куда мы с Олей приходим, нас уже ждут коллеги по дальнейшей судьбе проекта. Леня — молодой и перспективный парень, Жора — хорошо знающий свое дело, ну и Света. Ее я не люблю больше всего, потому что считаю, что она получила эту работу незаслуженно. И сидит на ней тоже не за свои заслуги. Работает она плохо, лишь изредка предлагает что-то действительно стоящее, и я даже решила, что скажу Давиду об этом, но все как-то не доходили руки. Теперь, по всей видимости, только к Глебу.

— Итак, все вы уже знаете, что с понедельника у нас меняется начальник. Ничего существенного и кардинального не произойдет, так как Глеб Давидович лишь сын Давида. Компания продолжит работать в штатном режиме, но… — Я обвожу взглядом коллектив. — Советую поднапрячься и выложиться по полной, а еще не опаздывать. На этот счет я уже получила указания от новоиспеченного главы компании.

Дождавшись, чтобы все кивнули, тем самым показав, что им все понятно, заканчиваю тираду и отпускаю коллектив работать. Собираюсь сесть на рабочее кресло, как на телефон поступает звонок от Давида. Он просит меня зайти к нему в кабинет. Глеб, оказывается, хочет поговорить.

Раздраженно закатив глаза, собираюсь уже выйти, но в этот момент телефон оповещает о новом входящем звонке. Миша – высвечивается на экране. Не задумываясь, взмахиваю пальцем вверх и принимаю звонок.

— Доброе утро, малыш, — щебечет он в трубку. — Как спалось?

— Отлично, — шепчу в трубку и сажусь в свое кресло. — Но спалось бы еще лучше, если бы ты разбудил меня. А так я опоздала на работу, — не могу сдержать укора.

— Ты так сладко спала.

Миша точно знает, чем меня задобрить. Его тон звучит успокаивающе и немного виновато, а еще с такой огромной долей нежности, что я тут же прощаю ему то, что он меня не разбудил. В конце концов, все же хорошо? Меня не уволили. Так, получила выговор от недоначальника, но это, скорее, предвзятость.

— Насчет выходных все в силе, малыш, — уведомляет Миша. — Я собираюсь отвезти тебя за город. Ты как? Получается?

— Конечно! — активно говорю.

— Отлично, там и обсудим дату свадьбы.

— Угу.

— Марина Павловна! — слышу злой рык, доносящийся с порога моего кабинета, и ойкаю, понимая, что совершенно забыла о том, что меня звали к начальнику.

— Миша, мне пора, — успеваю проговорить, прежде чем к моему столу подходит разозленный Глеб.

— И что это было? — уточняет он. — Так соскучилась по своему жениху, что игнорируешь начальство? Это второй косяк по его вине, — ухмыляется Глеб. — Первый — опоздание.

— Послушай, — я резко встаю и кладу руки на стол, опираясь ладонями на деревянную столешницу, — ты мой начальник только с понедельника. До этого времени я вправе выставить тебя за дверь и подчиняться только твоему отцу. — Его взгляд мрачнеет, а я едва не визжу от триумфальной победы. — Выйдите за дверь, Глеб Давидович.

Он внезапно наваливается вперед, упирается бедрами в стол, кладет одну руку между моих ладоней и смотрит так, что я хочу дернуться, но Глеб не позволяет. Перемещает широкую ладонь мне на затылок, толкая на себя так, что я оказываюсь в паре сантиметров от его лица.

— Никогда, Марина, никогда не разговаривай со мной так. Ты, черт возьми, потеряла это право.

Он отпускает меня и выходит из кабинета так же быстро, как и вошел. Я же остаюсь стоять на месте и давиться ментоловым запахом и недоумением. Потеряла право? Я? Я?!