– Я пойду встречу его.

У Саши в руках букет роз – банальщина.

И полевые цветы для меня – приятно. Хотя запоздало.

– Привет, милая.

– Руки при себе, – обрубаю сразу. Не нужны мне его попытки начать всё заново. – Улыбаешься и машешь. Иначе я закачу истерику, а папа закатает тебя в асфальт.

И мне рядышком могилу организует. Потому что испорчу его светлый праздник своими выходками.

– Эмма, ты обижаешься, я понимаю.

– Обижаюсь я на то, что ты зовёшь меня Эммой. А за измену – я злая. И ничего не поменяется, Саш. Сыграй мою пару сегодня, а дальше разойдёмся, как в море корабли. Договорились?

– Конечно.

По взгляду парня понятно, что ничего мы не договорились. У него свои взгляды на мужскую измену. И мою реакцию он считает просто временной. Побешусь и прощу.

Ну пускай.

Мне не до его мнения сейчас.

Саша что-то говорит отцу и новоиспеченной мачехе. Банальные пожелания, и даже про корабль любви упоминает. А я кусаю язык, чтобы не добавить за айсберг и прочее.

Ловлю с подноса бокалы, где трескаются пузырьки. Раздаю собравшимся, улыбаюсь широко.

Хорошие девочки, Эмма, радуют своих отцов.

– Я просто хочу сказать, что очень за вас рада, – улыбаюсь так, что скулы сводят. Но по-другому не получается. – Будьте счастливы!

Банально, но с душой. Я ведь, правда, рада, что отец дальше двигается. Нашел себе замечательную Софи, и всё у них хорошо. Оба светятся, постоянно друг на друга смотрят.

Это мне с моей драмой в личной жизни просто завидно.

Месяц назад смеялась, что брошенка. Хорошо хоть без детей и брака за плечами.

Брака – нет и не предвидится.

А вот ребёнок – вполне возможно.

Если только не случится чудо. Пятнадцать тестов и два анализа у врачей ведь могу ошибаться, так?

Становиться мамой в девятнадцать явно не входило в мои планы.

Особенно от незнакомого парня.

Господи, у меня детские косички на голове, а я собираюсь такую же прическу ребёнку делать.

В двадцать, потому что день рождения через три недели, но не сильно ситуацию исправляет.

А кому-то в двадцать отцом становиться.

Против воли нахожу взглядом Белого. С растрёпанными черными волосами, в небесно-голубой рубашке. Воротник расстёгнут, показывает любимую татуировку на шее.

Странный рисунок, но парень мне объяснил значение. И я поняла. Мужчина и женщина, а между ними сантиметр. И они никогда не поцелуются.

А мы поцеловались.

И даже больше.

Кусаю губы, чтобы не спросить у отца, кто это такой. Лучше не знать. Пускай он остаётся в моей памяти мальчиком с татуировками, который заплетал мне косички.

Чем узнавать всё больше и больше.

Так сложнее будет из памяти вытравить.

– Я скоро вернусь.

Закуска с угрём вызывает ком в горле, поторапливая к ванной комнате.

В доме прохладно, кондиционеры работают вовсю. Снуют рабочие, некоторые гости. Церемония с клятвами будет через час, пока все собираются. А я взлетаю на второй этаж, ища свободную комнату.

Опускаю ладони под холодную воду, брызгаю на лицо. Бледная, а на щеках алые пятная. И макияж, сделанный в такси, не особо спасает.

Я похудела, потому что две недели меня полоскает. Никакой еды, только травяные чаи.

Упираюсь руками в умывальник, наклоняя голову. Медленно дышу, как советовали в интернете. Потихоньку успокаиваюсь, ненавидя свои гормоны.

Ручка двери дёргается, медленно опускаясь вниз.

– Занято!

– Думаю, для меня сделаешь исключение.

Встречаюсь в отражении взглядом с Белым. Слежу, как он поворачивает ключ, делает шаг ко мне. Отрезает от остального мира, пока я борюсь с головокружением.

Он слишком близко.

Дорогой парфюм щекочет рецепторы.

Нравится и раздражает одновременно.

Как и его обладатель.

– Думаю, нам стоит поговорить, паучок.