«Ещё чуть-чуть и можно пойти спать» – предвкушала я, водя мыльной мочалкой по посуде, когда перед моим носом появилась новая груда стаканов и блюд.

– Амелия и отец пошли спать. – беря полотенце в руки произнёс Йен.

Он принялся по-свойски вытирать вымытые мной тарелки и укладывать те в шкаф.

«Смотрите, какой хозяйственный» – поджала я губы и принялась яростнее тереть присохшую подливу.

Несмотря на моё раздражение, мне не хотелось отказываться от его помощи. Ведь чем быстрее я покончу с посудой, тем скорее смогу удалиться в свою комнату. В какой-то момент я даже отметила что мы неплохо сработались с «экземпляром». Он не докучал болтовнёй, и не пытался что-либо спрашивать. Во всяком случае так было до тех пор, пока посуда не была перемыта и не убрана в шкаф.

– Лилли, присядь ненадолго. – сказал он, услужливо отодвигая стул у кухонного стола.

– Не вижу смысла. – бросила я, сосредоточив внимание на полотенце в своих руках.

– А я вижу. – возразил он, и похлопал по спинке стула.

Когда родителей не было рядом, я могла быть собой, а потому я беззастенчиво закатила глаза и прошла к отведённому мне месту походкой, кричащей о том, что я только делала ему одолжение и не более того. Бросив взгляд на предложенный мне стул, я резко потянула за соседний и плюхнулась на него.

– Ну? Сижу. Дальше что? – дерзко вскинула подбородок.

Йен ухмыльнулся моей выходке, и сам занял место что приготовил для меня.

– Я думаю нам надо поговорить. – начал он.

– Ой, правда что ли? И о чём?

Не пойму что было в этом мужчине такого, что просто вытягивало из меня яд наружу. Я готова была спорить и язвить с ним по любому поводу.

– О моём проживании здесь. – откинулся он на спинку и лениво вытянул свои длинные ноги.

Белая футболка подходила его телосложению как нельзя лучше, но заметив это, я чуть не дала самой себе пощёчину за то, что отвлекаюсь на пустяки.

– А что о нём говорить? Ты сын Джозефа и имеешь полное право быть здесь. – решила я всё-таки сбавить обороты и попытаться быть вежливой.

– Да, это так. Но я не хочу доставлять тебе неудобство. Может нам следует начать с начала, как ты думаешь?

Внимание привлекла его улыбка. Самоуверенная, добродушная и… фальшивая, как накладные ногти! И разумеется я поняла это, ведь то был мой приёмчик: выпрямить плечи, приподнять подбородок, опустить веки и растянуть губы в полуулыбке! Да как он смел?

– Ах, ну разумеется. – последовала я его примеру, только глаза мои предостерегающе сощурились. – Моё «неудобство» тебя наверное и вправду очень заботит. От того ты мне ночью присовывал? Чтобы я не испытывала сегодня «неудобства»?

– Я понятия не имел кто ты такая, пока не увидел тебя в этом доме. – не обращая внимания на язвительность, сказал Йен.

– Ну зато теперь ты знаешь. – проворчала я, и в голове тут же созрела идея. – Интересно, а что скажут родители если тоже узнают? Думаешь Джозеф будет так же благосклонен к тебе, узнай он, что ты совратил его милую и застенчивую падчерицу?

Улыбка в момент сошла с лица мужчины и в глазах заиграл опасный огонёк. Его точёные скулы напряглись. Желваки заиграли на щеках, и я поняла, что возможно перегнула палку. Но отступать не входило в мои привычки, а потому я довольно ухмыльнулась и поднялась из-за стола.

– Так что, «братишка», советую тебе побыстрее убраться из этого дома, пока я и вправду не рассказала родителям о нашем настоящем знакомстве.

Полная уверенности что одержала победу, я сделала шаг в сторону дверей, когда Йен тихо заговорил:

– А ты не хочешь им также рассказать о том, как сама вешалась на меня в баре? Или о том, как прижималась своей точёной попкой ко мне на танцполе? А может поведаешь им о том, как просила меня не останавливаться и быть жёстче в номере отеля? Давай, расскажем им о том, что их ангелок не так уж невинен как им кажется.