– Иду! – Мое любопытство все-таки побеждает. Специально громко топаю, чтобы он не догадался, что я подглядывала, и открываю дверь так, что ударяю его в лоб. Не случайно, конечно.

– Ауч! – Сосед потирает ушибленное место, а я жалею, что совесть не позволила стукнуть его со всей силы.

– Прости, я не хотела! – притворно охаю и ахаю, предлагая приложить ко лбу лед.

– Спасибо, не надо. В следующий раз зайду без стука через балкон, так безопасней. – Он протесняется в дверной проем и вальяжно проходит в квартиру. – Милые овечки. – До меня не сразу доходит, что он имеет в виду майку, в которой я сплю. Ох ты ж, почему я напялила на себя именно эти «овечки»? Почему не подумала о том, чтобы переодеться или накинуть тот же халатик?

Пока я раздумываю, стоит ли сейчас броситься в спальню и сменить «наряд», Влад уже открыл синий чемоданчик, в котором оказались инструменты, и принялся копаться в домофоне.

– Посвети фонариком, ничего не видно. – Дает мне свой телефон, призывая поработать фонарным столбом. – Да не в глаза мне, а на домофон свети! – От этого тона мне хочется заехать ему по лицу и вышвырнуть из квартиры. Зато дилемма с овечками точно решена.

Он что-то мычит, крутит отвёрткой, бубнит себе под нос ругательства, а потом просит меня отойти на пару шагов назад.

– Будем тестировать. – Хватается за один из автоматов, в прихожей загорается свет, а вместе с ним и домофон. Снова. Дымится, звонит и шипит.

– Ладно, попробуем по-другому, – вздыхает он и отключает электричество.

Наблюдаю за тем, как сосед достает из чемоданчика кусачки, любуюсь им со спины и сравниваю с Вовой.

Они совершенно разные. Мужественность против мальчишеской харизмы. Грубость против вежливости. Хитрость против хитрости – здесь, пожалуй, они чем-то все же схожи. Очень надеюсь, что Влад не такой скупердяй, как Вова, и не потребует за свои ремонтные работы денежной оплаты.

– Эй, так ты посветишь мне или нет? – кажется, он уже не первый раз обращается ко мне.

– Да, уже. – Подхожу ближе, наблюдая за его действиями.

– Все. – Щелкает автоматом, и снова загорается свет, демонстрируя моих овечек во всей красе.

Домофон молчит. Никаких странных звуков и беспрерывного звона.

– Ты починил его! – радостно улыбаюсь, потому что, по правде говоря, понятия не имела, где искать этих ремонтников домофонов либо хорошего электрика.

– На самом деле я просто обесточил его. – Кусачки со звоном падают в чемоданчик, Влад разминает пальцы и собирает с пола оставшиеся инструменты.

– В смысле обесточил? – Он что, просто отрезал провода?

– В прямом. Перерезал провода. Домофон неисправен, нужно покупать новый, зато ты снова в цивилизации, – указывает пальцем на лампочки в потолке.

– Класс! Ты прямо мастер на все руки! – Поднимаю вверх большой палец и отдаю ему телефон. – Пожалуй, в следующий раз откажусь от твоей помощи. Спасибо, как-нибудь сочтемся, спокойной ночи. – Открываю перед ним дверь, но сосед уходить так быстро явно не собирается.

– Классная все-таки маечка, – кивает, указывая… на мою грудь. Тонкая ткань облепила ее, четко очерчивая затвердевшие соски.

Делаю лицо кирпичом, словно и не заметила ничего, и киваю в сторону двери.

– Я, вообще-то, рассчитывал на чашечку кофе в знак благодарности.

– За то, что окончательно доломал домофон?

– Начинаю понимать, почему у тебя нет парня, – скалится в ответ и идет в сторону кухни.

– Кто сказал, что у меня нет парня? И я не приглашала тебя, слышишь? И не смей трогать мое варенье! – Бегу за ним, так как он уже открыл дверку холодильника.

– Если бы у тебя был парень, домофон давно был бы подчинен. – Он все-таки находит мое сокровище, захлопывает дверцу холодильника и собирается осквернить вареньечко.