Замечаю, что мать мальчика Петрова, повернулась так, чтобы получше слышать наш разговор и глазами показываю на неё воспитательнице Маргарите Алексеевне. Та понимающе кивает и замолкает.

– Мамочка, а давай зайдём в магазин и купим те пирожные, которые папа любит, – заискивающе просит Егорка. – Вдруг папа придёт сегодня домой, а мы ему – бац! – и его любимые пирожные дадим покушать с чаем. Он же может к нам сегодня придти?

Егорка смотрит с надеждой и, увидев мой кивок, начинает радостно улыбаться.

Заходим по дороге в магазин. Покупаю нужные продукты, Егорка выбирает себе любимые творожные сырки. Потом бежит в кондитерский отдел и восклицает: – Вот эти пирожные! Которые папа любит!

На выходе из магазина зазвонил телефон. У меня в ухе был беспроводной наушник и, подхватив в одну руку сумку и пакет с продуктами, я свободной рукой дотронулась до сенсорной кнопки на нём.

– Привет, Владочка! Только не сбрасывай, пожалуйста, мой звонок! – раздался в наушнике теперь уже ненавистный мне голос.

– Чего тебе нужно?! – недовольно говорю я, косясь на насторожившегося Егорку – как же он ждёт звонка от своего папы!

– Владочка, мне нужно тебе кое-что рассказать! Давай сейчас встретимся с тобой ненадолго, а?! В нашем кафе, как обычно. Я понимаю, что очень виновата перед тобой. Меня прямо совесть замучила!

– Бывают же такие бессовестные люди! Сначала нагадят как следует, а потом ждут, что к ним будут относиться как раньше, – торопливо проговариваю я и отключаюсь.

Через несколько секунд телефон вновь звонит. Зная настойчивость своей бывшей подруги, я понимаю, что по-хорошему от неё не отделаться. Поэтому вновь дотрагиваюсь до сенсорной кнопки и не дожидаясь её причитаний выпаливаю:

– Ты меня задолбала! Отстань уже от меня! Мне плевать на твою вдруг проснувшуюся совесть! Так нагадить, а теперь вся такая несчастная! Пожалейте её все! Ты мне больше не подруга и живи теперь с этим дальше как хочешь и не звони мне больше!

– Это ты с Маргаритой сейчас так разговаривала? – неожиданно ответила трубка голосом моей пока действующей свекрови.

– Ой, Ольга Матвеевна, извините, я не знала, что это вы звоните, – устало отзываюсь я и, направив рукой Егорку в нужном направлении, продолжаю: – Да, это я с ней сейчас разговаривала.

– Судя по разговору, ты уже всё знаешь про неё и Глеба? – вкрадчиво спросила свекровь.

– Знаю и мне неприятно, что вы, зная об этом, держали меня за дурочку и ничего мне об этом не сказали! – не выдержав, восклицаю я.

– Это ты зря! – в свою очередь восклицает Ольга Матвеевна. – Понимаю, что мне сейчас прилетает за твою подружку, но, честное слово, я ещё полмесяца назад ничего не знала об этом!

– А вы знаете, что Маргарита беременна от Глеба? – неожиданно для себя поинтересовалась я.

В трубке наступила тишина.

– Это шутка?! – сдавленным голосом спросила свекровь.

– Значит, не знали, – невесело констатирую я. – Она беременна третий месяц, и Глеб уже и её бросил. А у вас теперь будет пять внуков.

– Охренеть! – неожиданно «культурно» выразилась директор школы Ольга Матвеевна. – Вот ведь засранец! А я-то думаю, что это он у меня уже вторую неделю ночует. Всё, Владочка, я потом тебе перезвоню. Ты меня прямо ошеломила. Вот ведь засранец! – повторила она и отключилась.

На подходе к дому, в зимних сумерках я неожиданно заметила знакомый силуэт тёмного внедорожника. Подняв взгляд вверх, увидела свет в окне нашей квартиры. Сердце застучало так, что в ушах заложило.

– А вот и папка наш! – вырвалось у меня.

– Где-где?! – засуетился Егорка, подпрыгивая вверх, чтобы увидеть своего отца.

– Да- да, вижу! – возбуждённо воскликнул сын и побежал вперёд к подъезду по плохо расчищенному от снега тротуару.