– Ну так чего, мы помирились? – спросил Девл и шагнул к мостику, попытавшись снова напустить на себя самодовольный и развязный вид.

Клео опустила взгляд и стряхнула с платья мелкий белый песок. Босая, она медленно прошла по прохладной каменной арке. Едва достигнув другого берега, она прислонилась к поручням и скрестила руки на груди. Кошки уселись вокруг ее ног.

– Ну а теперь? – спросил Девл, сделав шаг навстречу и сжимая в руках плоскую красную коробочку. На крышке коробочки красовалась надпись золотыми буквами – «MONTBLANC», – и она вся была в крохотных дырочках. С таким же успехом на ней можно было написать «Гаражная распродажа».

Теперь, встав лицом к лицу с Девлом – и с собственным отражением, – Клео поправила челку и приняла подарок. Но не его извинения. Пока что.

– Открой ее. – Он ухмыльнулся. – Медленно.

Клео откинула крышку. Та протестующе заскрипела. При виде содержимого коробочки у девушки перехватило дыхание.

– Клево, правда? – произнес Девл, подцепив указательным пальцем изящную переливчатую змейку и подняв ее навстречу руке Клео. Серебряные чешуйки змеи поймали свет свечей и отразили калейдоскопом радужных блуждающих искр, что соперничали с драгоценностями тетушки Нефертити. – Это мамина. Ее первый седой волос.

Клео придвинулась ближе.

– При-ивет! – проворковала она, наклонившись к коробочке. – Как тебя зовут?

Змейка в ответ подняла треугольную голову и высунула раздвоенный язычок.

– Хссссссссссссссссссссссссттттттттттттттт.

Бастет, Эйкинз, Чизизи, Эбони, Уфа, Узи и Миу-Миу взвыли и бросились врассыпную, словно бусины от порвавшегося церемониального ожерелья менит.

– Хиссетта! – с восторгом, словно гордая мамаша, произнесла Клео. – Я буду звать тебя Хиссеттой!

Хиссетта одобрительно высунула язычок.

– Где ты хочешь ее носить? – спросил Девл, погладив змейку по крохотной треугольной голове кончиком пальца.

Клео указала на бицепс правой руки. После марафона по написанию иероглифов, продолжительностью в целый день, эта рука была напряжена чуть больше левой.

Девл завил змейку спиралью в три с половиной оборота и в таком виде надел Клео на руку. Жемчужно-серебристая чешуя змейки выделялась на фоне кожи Клео, как водоворот сливок в черном кофе.

– Девл, она великолепна!

– Рад, что тебе понравилось. Теперь закрой глаза.

– Закрыла.

Огоньки сотни ароматических свечей продолжали мерцать в темноте за ее веками. Что это – оптическая иллюзия? Или господство любви?

– О’кей, – произнес Девл. – Готово.

Клео распахнула глаза, взмахнув накладными ресницами.

– Вот твой камень, – сказал Девл, с гордостью постучав по сделавшейся теперь твердой Хиссетте на руке у Клео.

– Она умерла? – поинтересовалась Клео, поглаживая змейку.

– Нет, просто окаменела, – с ухмылкой объяснил Девл. – Она проснется через несколько часов отдохнувшей.

Клео просияла.

Девл улыбнулся.

– Теперь прощаешь?

– При одном условии, – поднажала Клео.

Девл выжидающе кивнул.

– С этого момента мы встречаемся совершенно официально. Больше никаких перерывов на время поездок твоего семейства в Грецию. Никаких замен партнера на вечеринки. И никакой Мелоди.

Девл прижал одну руку к сердцу, а другую поднял, изображая обещание.

«Золото!»

Ресницы Клео затрепетали, даруя прощение. Ее современный принц явился.

Она подалась к нему, сжав губы.

Девл разомкнул губы.

Клео придвинулась ближе…

– Нам пора идти.

Она открыла глаза.

– Идти? Куда?

– Ты чего, не читала входящие смс-ки?

– Э-э, читала, – соврала Клео, по-прежнему не желая сознаваться насчет файерволла.

– Тогда нам пора.

– Я не могу просто взять и пойти! Ты даже еще не видел мои новые драгоценности! – уперлась Клео, вдавливая каблуки в тростниковые циновки. – Кроме того, а как же комендантский час? Отец запретил мне уходить. Особенно с тобой… Погоди-ка, а как ты вообще сюда попал? Он никогда бы не…