– Все? – Стальные лезвия в ее желудке замедлили вращение. – И что, на меня никто не злится?

– Некоторые родители злятся. Мы – нет. И это бесилово с Бреттом было вправду прикольным.

Фрэнки улыбнулась всем телом. Если бы облегчение могло превращаться в электричество, она сейчас осветила бы всю комнату.

– Спасибо тебе большое, Билли! – сказала она в темноту. – Я бы тебя обняла, но…

– Ну да, но я голышом, – отозвался Билли. – Само собой.

Фрэнки хихикнула.

– Кстати, а где твои родители? – спросил он.

– Э-э… они в ауте, – ответила Фрэнки, намеренно выразившись двусмысленно.

– А когда ты их ждешь обратно?

– Завтра, точнее не скажу.

– Отлично! – сказал Билли и включил «свечу» на собственном айфоне. Он посветил в матовое окно.

– Что ты делаешь?! – воскликнула Фрэнки. Ее паранойя снова подняла голову. Это что, ловушка?

– Все в порядке, – отозвался Билли, продолжая светить. – Подожди…

Внезапно окно со скрипом отворилось. Внутрь один за другим начали пробираться ее друзья-ЛОТСы.

– Встречаться под каруселью опасно, и мы подумали, что можно устроить встречу здесь, – объяснил Билли. – Ничего?

И снова его доброта лишила ее дара речи. Потому Фрэнки подняла свою цифровую свечу и принялась светить вместе с Билли, чтобы показать ему, что все в полном порядке.

Клео отменила ванну с лавандой в пользу куда большей роскоши. Опустившись на колени на изумрудно-зеленую подушку в изножье своей кровати, она положила поверх своего туго натянутого стеганого льняного одеяла винтажную штору. Ее старомодное очарование сделалось еще более притягательным в мерцании свечей, отражавшихся в драгоценных камнях. Даже кошки понимали, что здесь главное. Выстроившись голова к хвосту, они образовали меховую цитадель вокруг драгоценностей, и каждая охраняла царские сокровища так, словно от этого зависели ее собственные девять жизней.

Поначалу Клео проклинала отключение электроэнергии. Она не могла побыть манекенщицей для Бастет, Эйкинз, Эбони, Уфы, Узи и Миу-Миу в темноте! Но тут явилась Хасина с сотней ароматических свечей с запахом амбры. А когда Беб закончил зажигать их, двухэтажная спальня Клео превратилась в древний храм. От пляшущих огоньков на стенах колыхались тени. И сразу нетрудно стало представить себя тетей Нефертити, озаренной огнем Ра и сиянием врожденной красоты. Одна, на берегу Нила, она ожидала тайного свидания со знойным принцем пустыни Хуфу. Как обычно, его проницательный взор изучит ее красоту под всеми углами. Ей нужно выглядеть наилучшим образом.

Клео взяла в руки ожерелье-оплечье. Сокол в центре казался почти что живым. Его рубиновые глаза блестели, как будто птица готова была в любой миг ринуться на несчастного, ничего не подозревающего кролика. Потом Клео попыталась приподнять обильно изукрашенную корону. Пятнадцать упражнений на сгибание с этой штукой в руках, и к понедельнику у нее будут бицепсы, как у Мишель Обамы.