А все потому что, «у тебя нет стимула чего-то добиваться по причине того, что все есть у меня».

Сильно. Громко. Молодец, батя. Лучше бы подзатыльник врезал за непослушание, хоть и никогда не поднимал на меня руку. Стерпел бы.

Спасибо за подсказку и смачный пинок во взрослую самостоятельную жизнь без финансовой и моральной поддержки.

Класс. Супер.

Не пойму, как я существовал раньше без прелестей и неожиданностей этой нелёгкой и в то же время простой жизни? Жизнь обыкновенного человека, ничем не примечательного, наслаждающегося духовной ерундой, однообразна и скучна. От своей же нужно брать все, тем более, если не существует предела возможности. Так было у меня, ещё несколько дней назад.

Охота чихать на все, но я буду не я, если поленюсь доказать старику обратное.

Восстановиться в универе для меня раз плюнуть. Все-таки учёба и полученные знания в одной из престижной гимназии, индивидуальные занятия с именитыми педагогами дают свои результаты. Надеюсь, дело не в звучной фамилии отца, которую ношу.

Умереть с голоду он все равно мне не даёт, хоть слова на прощание звучали громче обычного. Но денежным лимитом похвастаться сейчас не имею возможности.

«Крутись, как все, Ярослав. В твои годы я также был без гроша в кармане, но с большим количеством идей в голове. Чтобы не сдохнуть, необходимо поставить перед собой цели, достигнув которых, ты услышишь заветный звон монет и получишь признание в обществе».

Давай, пап, за то, что светанул пару раз твоим именем в худшем свете, лиши меня наследства, как это сделали твои зарубежные друзья и коллеги в отношении своих отпрысков. Делов-то…

Но нет, старику нравится управлять мной, ломая меня постепенно, не спеша.

Бросил вызов? Я поймал, скрипя зубами. Но знаю, это у него игра такая, проверка на вшивость. Не исключено, уже на следующий день Аренский Игорь Алексеевич сжалится, и на моем счету «бабок» появится в разы больше.

В тамбуре прохладно — одно радует в эту жару. Мышцы затекли, и спина ноет. То, что я остался без пассажирского места, но с билетом на руках, капец, как злит и сносит крышу.

Просто железнодорожные чудеса какие-то! Остался без рубля, называется, недалеко из ума так выжить.

Я не железный, хоть и выносливый физическими тренировками парень, желание плюхнуться на первую попавшуюся твёрдую поверхность сильнее меня.

Тётенька круглолицая, кажется, Мариной зовут, она же проводница, обещает разобраться в моей ситуации, найти свободную койку. Видать, сама пропала, либо нюх потеряла, пребывая в поисках бревна для меня, по-другому эту полку, на которой распластаны людские конечности, не назовёшь.

Пока нахожусь в чудо туалете, несколько раз дёргают ручкой с обратной стороны двери.

Кому-то днище рвет. Занято, не видно, что ли?!

Справляясь по-быстрому, зарекаюсь не пить и не есть до прибытия в столицу. Как бы возвышенно не воспевали езду в дурно пахнущем вагоне поезда, обстановка для меня не ахти. Не то, чтобы лечь — присесть негде.

С силой открываю слабо поддающуюся дверь, натыкаюсь на знакомые ярко-рыжие волосы и вздернутый кверху носик. А ещё у этой девушки поразительные зелёного цвета глаза. Прямо изумруды в золоте её веснушчатой кожи.

А ну, Ярый, тормози. Какого лешего в тебе поэт-песенник проснулся, и теперь чешет впереди планеты всей? Заткни его срочно. Мгновенно прихожу в себя, стреляя в нее равнодушным взглядом.

— Осторожней! — восклицает она недовольно, одергивает руку от двери и в удивление приподнимает брови. — Ты?

Выхожу, закрываю собой вход в туалет и опираюсь на дверь спиной.

— Преследуешь?

— Я? Тебя? Больно надо.