Вид у Абрамова был такой, будто он вообще ехал в лифте один, но внезапно узрел заговорившего с ним барабашку. Затем вдруг пришло осознание своей глупости, отчего я даже прихлопнула ладошку ко лбу. Так привыкла называть его в разговорах с Олей, что обратилась к парню по имени, тогда как мы не были друг другу представлены. Познакомиться она решила! Просто отличница пикапа!

Домой шла в расстроенных чувствах. И оттого, что сглупила, и от плохой реакции парня. Чего доброго, он замечал нашу слежку, а теперь убедился в том, что мы с Олей сталкерши и конченные идиотки. Подруге о произошедшем не сказала, чтобы не расстраивать её, но после того случая я окончательно бросила какие-либо попытки помочь советом или действием, пустив безответную любовь девчонки на самотёк. Как говорится, поживём – увидим.

***

Со временем Олька и сама поняла, что сюжета ромкома из них с Абрамовым не выйдет, и придумала более реальный план знакомства – через общих друзей. На летних каникулах подруга вертелась около спортивного поля, расположенного между нашими школами, а я иной раз поддавалась на её уговоры и приходила на трибуны.

Наблюдать за игрой в футбол было весьма увлекательно, а кроме того, дыхание захватывало, когда Ратмир тренировал сальто или ходил на руках в перерывах между матчами. Для этого парня цирковые номера были не в новинку. К тому времени он уже выучил несколько трюков с переворотом на турнике, от которых у нас с Олей отваливалась челюсть. И не только у нас. Скоро мы познакомились с девчонками из его школы, которые не скупились на лестные отзывы об Абрамове, обсуждая мальчиков.

Олины новые усилия постепенно давали свои плоды. Как-то раз при мне Ратмир подбежал к группе девушек, среди которых были и мы, кинул бодрое «привет!» в нашу сторону и попросил у знакомой воды. В тот день Оля была вне себя от счастья и самозабвенно говорила мне: «Вот увидишь, скоро он назовёт меня по имени!» – на что я лишь закатывала глаза и продолжала в тайне сомневаться, что Ратмир считает нас адекватными.

А потом он съехал из нашего района. Внезапно и по неясным причинам, оборвав все Олины планы. Наши источники расходились в показаниях. Девочки из его школы говорили, что на одной из вечеринок Абрамов напился настолько сильно, что отключился. Вызвали скорую, увезли без сознания, а затем мать настояла на переезде – якобы наказала таким образом. Звучало как-то странно, хотя и другие версии были не лучше. Парень из Олиного двора поведал, что Ратмир подрался с кем-то, что у него начались какие-то проблемы, и он от них сбежал. А немного позже мы застали часть разговора соседки-информаторши с Олиной мамой. Та говорила, что её подруга отказалась от сдачи квартиры Абрамовым, потому что Ратмир оказался наркоманом. Ворчала, что это было ясно, как день, и что давно нужно было выдворить эту семейку вон. Но в её слова мы, конечно, не поверили. Уж на кого, а на наркомана парень точно не был похож. Выглядел отлично, постоянно занимался спортом и общался с нормальными ребятами. Но факт оставался фактом: в свою школу на будущий учебный год Ратмир Абрамов не вернулся.

Оля сильно расстроилась, потеряв из виду «Лучшего в Мире Краша». В то время я подбадривала подругу, как могла. Шли месяцы, но о парне ничего не было слышно. И лишь ближе к концу очередного учебного года подвернулась удача. Зашедшая к Оле соседка рассказала, что лично встретила женщину, которая раньше жила этажом выше, то есть маму Ратмира. Дальше мы узнали от информаторши, что сын этой женщины взялся за голову, закончил школу экстерном и сдал вступительный экзамен в строительный колледж. Соседка переобулась в воздухе и лицемерно причитала, мол зря её подруга так обошлась с бедными-несчастными людьми, а мама Абрамова – очень приличная женщина и, можно сказать, святая, отстояла сына и наставила на путь истинный.