Повернулась, обнаружив, что парень пристально наблюдает за моими действиями. Встретились взглядами.

– Я больше не кладу шесть, Лика… – проговорил, снова включив непривычный тон.

– Я… – моментально потерялась, ведь делала всё машинально, погрузившись в мысли. – Ратмир…

– Три. Шесть вредно, – перебил и хохотнул, гипнотизируя меня слегка прищуренными глазами.

Уточнять, откуда знаю, на мою удачу не стал. Я бы умерла от стыда, ведь совершенно не знала, что ответить, кроме правды. «Абрамов, понимаешь, мы с подругой следили за тобой в школьные годы. Видимо, данные устарели. Приносим глубочайшие извинения, наша служба разведки работает над этим».

Чайник закипел и с щелчком отключился так, что я чуть не подскочила на месте. Обрадовалась поводу отвернуться, быстро отсыпала из кружки парня половину сахарного песка и принялась разливать кипяток.

– Почему ты всегда называешь меня полным именем? Все ж Рат зовут, так удобнее, – адресовал мне вопрос, внезапно сменив тему.

– Смущаю? – зачем-то спросила, не оборачиваясь. Макала мешочек с заваркой в кружку – вниз-вверх – движение успокаивало.

– Да нет… – сказал приглушённо, будто после вопроса по правде смутился. – Просто интересно.

А я и сама не знала. Кроме того, что мне так больше нравится, ничего не приходило в голову, но почему-то не хотелось отвечать ему комплиментом. Перевела взгляд на Ратмира. Тот пристально смотрел в ожидании ответа.

– Помнишь наши «уроки английского»? – нашлась наконец, а Абрамов изобразил ухмылку, вспоминая контекст недели перед зачётом по иностранному языку. – Рат означает «крыса» и «предатель», мне не нравится.

– Забавно, – обрубил немного резко, поморщился, словно на старый синяк надавила. – Только крыса произносится «рэт», а не «рат», – раздражëнно и колко поправил.

Не осмелилась спорить с парнем о произношении, ведь не знала английский в совершенстве, поэтому выпалила первое попавшееся, чтобы смягчить его жëсткую реакцию:

– И вообще, у твоего полного имени хорошее значение, оно… – опять чуть не проболталась, что оно мне нравится; сколько раз я слышала «Рат, Ратик» за последние годы и мысленно поправляла Олю? – …оно старославянское и означает «борец за мир».

Ратмир тут же озарился умопомрачительной улыбкой, даже слегка рассмеялся, чем смутил меня окончательно.

– Откуда тебе знать, Лика? Ты что, гуглила? – сделал паузу и, не дождавшись ответа, продолжил. – Кстати, в гугле про сахар тоже написано или у меня на лбу? Не помню, чтобы постил об этом в соцсетях в разделе «Я и мои дурные привычки», – смотрел на меня немигающим взглядом, всё ещё широко улыбаясь, отчего я залилась краской, снова не зная, что ответить.

Загнал в тупик. Ратмир совсем не подозревал, что у меня на протяжении нескольких лет был отличный информатор. Учитывая наше недавнее официальное знакомство, всё это выглядело, как моё небольшое помешательство. Оставалось только надеяться, что парень не помнит того эпизода со мной в лифте четырёхлетней давности, где я так опрометчиво назвала его по имени, иначе это самое «небольшое» рисковало разрастись до космического.

В тот момент я молчала, молчала, молчала. А он всë смотрел, смотрел, смотрел… Его улыбка постепенно сходила на нет, оставляя за собой по-странному серьёзное выражение лица. Опять эти молчаливые гляделки. Ратмир будто старался увидеть мои мысли каждый раз. Удавалось ли ему? Да куда уж, я сама не понимала, что чувствую, когда смотрю на него. Думалось, что это какое-то наваждение – я сама себя накрутила.

В следующий миг не выдержала, взгляд отвела. Сдалась первой. Отложила мешочек с заваркой в сторону, проклиная собственную невнимательность, – чифир получился. Запах жасмина кружил голову. Парень слышимо ухмыльнулся. Краем глаза увидела, как подходит со спины и укладывает руки на кухонную столешницу по обе стороны от меня. Жуткое ощущение окутало тело и спустилось вниз по позвоночнику. Что он делает?! В квартире Оля и Стефа… И куча других людей, которые могут в любой момент зайти и увидеть это… А что, собственно, это? Как по мне, такое уже нельзя назвать простыми дружескими обнимашками!