– Ранель? – строгий оклик заставляет вздрогнуть.

Выругавшись себе под нос, оборачиваюсь к Инессе, которая уперла руки в бока и смотрит на меня с явным неодобрением.

– Что ты здесь делаешь? Я же велела тебе перетаскать мешки.

– Я просто… Отдыхал.

– Отдыхал от чего? – недоверчиво изгибает бровь. – Ты еще ни одного мешка до сада не донес.

– Извините, сейчас все будет, – цежу сквозь зубы.

Хотя, если честно, так и подмывает послать ее куда подальше. Аж язык чешется.

Взваливаю мешок обратно на спину и, превозмогая странное волнение, локализующееся где-то в области желудка, шагаю на лужайку. Я стараюсь держаться как можно дальше от сидящих на покрывале куколок, но их взгляды все равно примагничиваются ко мне. Хозяйская дочка прерывает свою историю на самом интересном месте, и на дворе воцаряется тишина.

– Кто это такой? – интересуется одна из ее подруг.

– Не знаю. Должно быть, кто-то из прислуги, – отвечает она, а затем слегка повышает голос, обращаясь ко мне. – Мальчик! Мальчик, иди сюда!

На мгновенье застываю на месте, а затем разворачиваюсь на девяносто градусов и топаю по направлению к куколкам. Они смотрят на меня с нескрываемым интересом, слегка вытянув длинные шейки.

– Мальчик, ты откуда? – строго спрашивает хозяйская дочка. – У тебя родители здесь работают?

Судя по виду, она младше меня на год-полтора, но при этом держится почти как взрослая.

– Да, мать, – отзываюсь я. – Мы живем вон в том домике.

– Ну точно, из прислуги, – резюмирует негромко, будто обращаясь к самой себе. А потом добавляет. – А что у тебя в мешке?

– Земля, кажется.

– Зачем ты носишь землю?

– Инесса велела. Для зимнего сада.

– Ясно, – она оглядывает меня с едва заметным скепсисом. – Тяжело?

Адски.

– Да нет, не особо.

У меня ноет спина, гудит поясница, и подгибаются колени. Но я, само собой, не подаю виду. Не хочу ударить в грязь лицом перед куколками.

– Ну ладно, мальчик, иди, – бросает хозяйская дочка, отворачиваясь. – И смотри не запачкай лужайку землей. А то папа будет ругаться.

Кивнув, поправляю мешок на плечах и ковыляю в обратном направлении. Вдоль спины струится горячий пот, мышцы налиты свинцом, но, несмотря на это, на губах играет довольная улыбка.

Я рад, что мне удалось пообщаться с хозяйской дочкой. И тому, что удалось послушать ее занимательные сказки, тоже чертовски рад.

11. Глава 10. Диора

Сплю я плохо. Всю ночь ворочаюсь с боку на бок, беспрестанно прокручивая в голове события минувшего вечера. Пошлые фразы, сладкие поцелуи и бешеный адреналин, вспарывающий вены… По-моему, так круто мне было впервые. Не в смысле весело или приятно, а именно круто. Дофамином по мозгам лупило. На разрыв эмоциями хлестало.

Наверное, надо быть смелой и признать наконец, что я увязла в этом парне. Глубоко, основательно. И с каждым новым днем шанс на спасение становится все более призрачным и зыбким.

Смогу ли я выпутаться? Или все же окончательно пойду ко дну?

Телефон, лежащий на тумбочке, призывно пиликает, а по моему телу пробегает трепетная дрожь. Интересно, с каких это пор я столь бурно реагирую на звук входящего сообщения? Хотя ответ в принципе очевиден. С того самого момента, как мне впервые пришло послание от демона.

Трясущимися пальцами хватаю мобильник и подношу его лицу. Я уже заранее знаю, что увиденное меня шокирует, и мои ожидания оправдываются с лихвой.

На экране – очередное провокационное фото в исполнении Ранеля. Его любимая часть тела, освобожденная от одежды и предрассудков. Внушительного размера член, обхваченный татуированной рукой, и лаконичная подпись «соскучился».

Невзирая на то, что я уже видела его обнаженным, картинка режет глаз. Хочется зажмурится и отвести взгляд. Слишком уж вызывающе то, что я вижу. Слишком неприлично. Однако вопреки всплеску смущения и здравой логике я продолжаю как завороженная рассматривать похабный снимок. А затем и вовсе увеличиваю фото, чтобы изучить тело Ранеля во всех возможных деталях.