И, не дав ей опомниться, прильнул к ее нежным и горячим губам, выплескивая в этом поцелуе свои чувства, даже не пытаясь глушить внутренний огонь и позволяя вновь вспыхнуть крыльям и спеленать нас, закрывая от всего мира.

Мы оторвались друг от друга, тяжело дыша, смотря в глаза и растеряв все слова. Какое-то время молчали, приходя в себя.

– Ты совсем растрепанная, – не выдержал я, улыбаясь и с сожалением отпуская ее, чтобы найти расческу.

Дернулся, как пронзенный ударом тока, когда Ариадна коснулась пальцами крыла.

– Ой! – она аж подпрыгнула, смущенно покраснев. – Тебе больно?

– Нет. Трогай, сколько хочешь. Только тебе и можно.

– Почему это именно только мне? – с подозрением спросила Ариадна, но я знал – не удержится от соблазна потрогать снова. Она с детства такая любопытная.

Я не ответил, только улыбнулся.

А Ариадна, завороженно наблюдая, как искры срываются с крыла, никак ее не обжигая, провела пальцами еще раз. Меня моментально накрыло пламенем, но она этого даже не заметила.

Вскинула на меня глаза, погладила крыло снова.

– Ну, так и будешь молчать? – поинтересовалась, пока я всеми силами пытался сдержаться, не застонать и не сорваться, не зацеловать ее прямо сейчас до искусанных губ.

– Потому что ты моя пара, – выдыхая, ответил честно.

Она предсказуемо убрала руку, словно обожглась.

– Прекрати вбивать себе это в голову, Риантан! – сжала Ариадна мои пальцы. – Мы всегда были просто друзьями. Лучшими, да, никто не спорит, но не больше.

– Ты опять… – покачал я головой. – Ари, – осторожно разжимая ее пальцы и поглаживая ладонь, – что мешает нам теперь стать не друзьями, а парой? Ничего ведь, кроме твоей убежденности, что я путаю любовь с дружбой. А может, это ты путаешь одно с другим?

Я коснулся ее плеча крылом, наблюдая, как у Ариадны расширяются зрачки, а пульс на запястье, которое поглаживают сейчас мои пальцы, ненормально частит.

– Не выдумывай! – отнимая ладонь, выдохнула она. – Будто я не знаю тебя с детства, Риантан! Ты же упрямый, как ни знаю кто!

– Я решительный, вообще-то, – поправил, усмехаясь. – Но, если тебе, мое сокровище, хочется считать иначе, пусть будет так. Повернись лучше, помогу расчесать волосы.

– И когда ты стал таким невыносимым? – не выдержала она, но послушалась.

– Ты хотела сказать – не готовым сдаваться? – уточнил, проводя расческой по спутанным прядкам.

Не удержался, вновь прижал ее к себе, уткнулся лицом в волосы, вдыхая нежный цветочный аромат.

– Может, это тебе все же к целителям надо, а не мне? – вздохнула Ариадна. – Твоя ситуация явно поопаснее моего пропавшего дара.

– Любовь не лечится, – прошептал, целуя ее плечо и с неохотой отпуская.

Убрал крылья, выскользнул из флаера, переместился и помог ей выбраться. Ариадна пошатнулась, уцепилась за меня, и я тут же подхватил свое сокровище на руки.

Ариадна Тарвал

Риан не отошел от меня ни на минуту за все те часы, что я пробыла с ним в целительском центре. Согласился разве что отвернуться, пока я переодевалась, и не больше. На мою попытку поругаться с ним никак не отреагировал, на разумные доводы, что так нельзя, сама взрослая и справлюсь, впрочем, тоже, а целители в наши отношения вмешиваться, конечно, не стали. Изредка я ловила на себе их немного любопытные взгляды, да и только. Удивляться происходящему после общения с одаренными с третьим уровнем за эти годы никто из них не стал.

Что мне оставалось? Не тратить же последние силы на препирательства с Риантаном, уверенным, что влюблен? Да и признаться, без его помощи, когда слабость так и не отпускала, я бы не справилась.

Но самым сложным оказалось объяснить целителю свои эмоции и чувства в момент, когда пропал дар. А когда речь зашла о моем первом поцелуе… к щекам прилил жар, и говорить стало еще труднее.