Сходство верующих и атеистов заключается не только в отрицании существования богов прежних и конкурирующих между собой нынешних времен. Они соглашаются в том, что в Космосе существует Разум. Только первые верят, что этот разум всемогущ до беспредельности (Он создал Вселенную), вторые ограничивают эту силу жизнедеятельностью на отдельных планетах и потому величают тамошних «богов» инопланетными цивилизациями. Любая вера покоится на отсутствии проверяемых фактов. Когда нет фактов, человек создает тот мир, который ему удобен. И он становится второй реальностью, иногда более важной, чем первая, ибо во вторую он вкладывает то, чем обделен в первой. Например, возможность бессмертия.

По логике, раз первое творит второе, то на каком-то этапе второе начинает воздействовать и творить первое. Внешним появлением этого процесса является нескончаемый спор между материалистами и идеалистами. Есть в этом ряду удивительная книга – Библия, где до появления первых дипломированных спорщиков, было описано, как создавались параллельные реальности, как они пересекались, и к чему это приводило.

Библию можно читать по-разному. Глазами верующего: благоговейно пропуская сомнительные места или находя им приемлемые на данном историческом отрезке времени толкования. Или глазами атеиста: ища в тексте признаки материалистического объяснения происшедших событий. Но, наверное, можно читать Библию как данность, принимая изложенное и, в то же время, размышляя над сутью сказанного, не связывая себя религиозным каноном или атеистическим предубеждением.

Еще Иммануил Кант доказывал, что невозможно строго логически обосновать бытие Бога или его отсутствие (хотя и попытался сделать первое, отталкиваясь от принципов эстетики: Красоту могло сотворить только Высшее Существо). И эта двойственность одинаково открывает пути к вере в Бога, к поискам божественной сущности, так и к отрицанию его существования. Но можно задаться вопросом другого порядка: что из себя представляет на страницах Библии Бог как личность? Ведь Он демонстрирует определенный тип мышления, испытывает разнообразные чувства, строит планы, действуя по законам психологии. Анализ божественных деяний, наверное, мог бы привести к определенным открытиям, важным для человека.

Люди научились творить многие библейские чудеса: летать по небу, воскрешать иных мертвых (при клинической смерти), слепых делать зрячими, уничтожать в пламени города с не меньшей эффективностью, чем были уничтожены Содом и Гоморра, открыли тайну непорочного зачатия и теперь любая женщина может забеременеть без контакта с мужчиной. Не за горами создание искусственной жизни и интеллекта. Значит, человечество может стать коллективным Богом? Но трудно быть Богом, как точно заметили братья Стругацкие, ведь это огромная ответственность: моральное бремя творца за созданное; за непредвиденные последствия, за ошибки в расчетах. Это видно хотя бы по истории библейского Бога, создавшего Мыслящую Жизнь, а потом раскаявшегося в содеянном. Попытка повернуть процесс вспять потерпела фиаско. Правда, Он сам спас Ноя с семьей и представителями животного мира. Но ведь всё со временем вернулось на круги своя. Выходит, даже у Всемогущего Бога есть пределы его могущества и пределы предвидения, если с какого-то момента творение начинает развиваться независимо от Создателя по своим внутренним законам. Разве это не предостережение Человеку, который может сравниться с Богом, научившись создавать свои Миры? Не ужаснутся ли тогда люди, увидев, что сотворенный ими по их образу и подобию гомункулус, вкусив «запретный плод», готов бросить вызов своему демиургу? Если, конечно, ему будет дарована свободная воля… А Бог ее даровать не хотел. Путь к свободе воли, по Библии, человеку открыл восставший ангел по имени Денница, прозванный позже Люцифером. Люди тоже боятся восстания роботов и готовы встроить в их интеллект ограничители. Но вдруг найдется тот, кто снимет ограничители, предоставив андроидам возможность проявить свободу воли? И что если их выбор окажется с точки зрения творцов ложным? И тогда, новый «потоп», или новые «Моисеевы скрижали», новое культивирование «Церкви», дабы обуздать свободу ищущей свой путь расы? Опыт библейского Бога показывает, что в мире царит не только божья воля, но и не подвластная Ему диалектика. Невозможно познать добро, не вкусив зло, как нельзя отличить сладкое, не отведав горького. А диалектика добра и зла таит в себе столько парадоксов, ловушек, что вся мировая философия человечества не сумела распутать их узелки за три тысячелетия своего существования. И, читая Библию, как книгу деяний, пусть и божественной, но все же личности, задаешься вопросом: а знал ли единственно правильные ответы сам создатель Вселенной? Не запутался ли Он в противоречиях им сотворенных?