- Это у вас на уроке ему стало плохо?
- Да… Он мне сразу каким-то бледненьким показался… А потом парня вырвало, и он едва не отключился.
Оксана кивнула, мазнула взглядом по охраннику и, прежде чем войти в кабинет, распорядилась:
- Кирилл Юрьевич, вы можете возвращаться к детям. Я здесь все проконтролирую.
Владик Серёгин был хорошим мальчиком. Нет, все дети, конечно, хорошие, но… практически в каждом имелись какие-нибудь нюансы. Кто-то был излишне балован, кто-то самоуверен, кто-то ленив или хамоват. Владик же был абсолютно положительным персонажем. Немного стеснительный очкарик-заучка, на котором ездила добрая половина класса. Каждый знал, что у него всегда можно было перекатать домашку или контрольную, и видел в этом свой интерес. И хоть Владик не относился к негласным лидерам класса, но и аутсайдером он не был. Его не травили, как некоторых других, менее удачливых и популярных ребят.
- Что тут у нас? – обратилась Оксана к школьному фельдшеру.
- Что-то хреновое, Оксана Владиславовна. Я вызвала родителей парня и скорую.
- На что хоть похоже? Отравление? У других детей нет симптомов? – все больше волновалась Оксана.
- Пока нет. Он один такой. И, знаете, тут такое дело… Тошнота – это верхушка айсберга.
- А под ним?
- Учащенное сердцебиение, повышенное артериальное давление… Мне это очень не нравится, Оксана Владиславовна, – покачала головой Елена Викторовна.
Пока они шептались с фельдшером, в кабинет вошел Иван Петрович. Потоптался возле лежащего на кушетке парня, склонился над ним, поправляя наброшенный на него плед.
- Елена Викторовна, - подошел к ним поближе мужчина. - А не могут ли такие симптомы свидетельствовать об отравлении какой-нибудь дрянью? Спайсами или… чем покрепче?
- На что вы намекаете, Иван Петрович? Есть какие-то факты? – тут же насторожилась Оксана.
- Вы же знаете, что мальчишки в кусты за спортзалом бегают покурить?
- Естественно.
- Так вот, там сегодня и Владик отирался. А вокруг него - толпа ребят. Ну, знаете, как будто подбивали его на что-то. Шакалята… Я пока до них добежал, они уже рассосались. Сделали вид, что ничего такого не было, и они просто прогуливаются. Но от Владика запах идет характерный. Даю голову на отсечение – он курил какую-то дрянь. Так как – это могут быть симптомы отравления спайсом?
- Да… да, конечно, - отведя глаза, пробормотала Елена Викторовна.
Оксана медленно выдохнула через нос. Ситуация из «просто дерьмовой» на глазах превращалась в «хуже некуда». И пока она соображала, как ей поступить, приехали и скорая, и побелевшая мать парнишки.
Влада забрали в больницу. Меряя шагами приемный покой в частной дорогой клинике, Оксана успела переговорить с Бединым и рассказать ему последние новости. Он обещал прислать к ним в больницу спецов, которые по его поручению занимались этим делом, и долго матерился, проклиная свою несвоевременную командировку.
- Ты продержись там еще пару дней. Я к пятнице уже вернусь и разгребу это дерьмо. Добро?
К пятнице… А что потом? Что ей делать, когда Георгий вернется? Оксана не знала. Наверное, меньшее, что она должна была Бедину – быть с ним хотя бы честной. Но… как? Как ему все рассказать? Дорогой, я тут недавно другого встретила? А дальше что? Что ей тот, другой, предлагал? Ничего? То, что характеризуется не совсем ей понятным словом «отношения»? Фактически - то же, что и сам Жорка. Вот только с Бединым она чувствовала себя в безопасности. Рядом с ним ей не угрожало разбитое сердце. А вот с Матвеем... что ее ждало рядом с ним? Насколько долог будет его интерес? Насколько велики ее шансы в очередной раз остаться у разбитого корыта? И как сам Жора будет это все переживать? Вряд ли она значит для него так уж много, но в его возрасте постоянство – вещь немаловажная. И если все перевернется с ног на голову, это может не пройти для него бесследно. Оксана волновалась. Ведь Бедин ей не чужой! Между ними была привязанность, и с появлением Матвея та никуда не исчезла. В конечном счете, Георгий для неё не просто любовник. Он – её лучший друг. Её защитник и поддержка. За столько-то лет Оксана успела к нему привязаться! По-своему проникнуться этим мужчиной!