– Лорд и леди Маалан, следуйте за мной.

– Нет! – восклицает дочь и прижимается ко мне. Я до боли кусаю губы, едва сдерживая слёзы. Если сейчас разрыдаюсь, то у детей случится истерика и… не хочу, чтобы Кандаан видел мою слабость!

Джеран ловит мой умоляющий взгляд, берёт сестру за руку.

– Райлин, пойдём. У мамы дела. Главное, мы с тобой будем вместе.

Джеран говорит что-то ещё. В итоге Райлин отлипает от моей юбки и послушно идёт с братом следом за гвардейцем.

– Вечером состоится допрос, – бросает Советник, мазнув по мне взглядом, а потом исчезает в сиянии нового портала.

- Следуйте за мной, леди Маалан, – почти умоляюще произносит первый гвардеец. Он довольно молод и ему явно неприятно выполнять свои обязанности, но выбора никому из нас не оставили.

* * *

В темнице пахнет плесенью и крысиным помётом. В углу с потолка капает вода, ударяясь о камень на полу. Кап-кап-кап. Камень потемнел от сырости и покрылся мохнатой растительностью.

Сыро и холодно. Меня не спасает ни тёплое платье, ни плащ. Сначала я кутаюсь в него, а потом понимаю, что нужно двигаться. Иначе никак не согреться. Принимаюсь мерить камеру шагами, думая то об отце, то о детях.

Жду допроса так, будто это решит все мои проблемы. В глубине души надеюсь, что так оно и будет. Я объясню Советнику, что мы с отцом не виноваты, нас отпустят. Я заберу детей и вернусь домой.

Мои мысли прерывает тревожный, тонкий звук – я слышу голос мха.

Убийства, пытки, несправедливость. Мох не самое высокочастотное растение, он легче прочих выдерживает тяжёлую энергию чужих страданий, но тут даже это растение плачет и взывает к помощи. Чем я могу помочь?

Делюсь со мхом крохами надежды, которая теплится во мне. В ответ ворсинки посылают немного тепла в пространство. Целую камеру этим не согреть, но всё же становится не так зябко.

Ужин мне никто не приносит. Как, впрочем, и обед. Обо мне вообще забыли. Да и поселили, судя по всему, в какую-то самую отдалённую камеру. Я не слышу ни стонов, ни лязга цепей. Только крысиный писк, капающую с потолка воду и печальную песню мха.

Обессиленная ожиданием, непреходящей тревогой и попытками согреться, ложусь на жёсткую лавку. Тут нет даже тюфяка. Хотя может оно и к лучшему. Меньше вони и заразы.

Подкладываю руки под голову и закрываю глаза. Забываюсь полусном-полудрёмой.

* * *

Сколько времени длится тревожное забытьё – не имею представления. Выныриваю в реальность, когда дверь в мою камеру распахивается со страшным скрежетом.

– Демоны хаоса! Элена, как ты оказалась в темнице?! – рычит дракон. Он просто в бешенстве. Синие глаза светятся неоном, зубы плотно сжаты, на лице гуляют желваки.

Ничего не понимаю. Советник приказал меня запереть, меня заперли. Вроде с тех пор я ничего не успела натворить, но он злится.

Сажусь на лавке и смотрю на Рантара. Моргаю, пытаясь разогнать ощущение как будто в глаза насыпали песка. В затхлую камеру врывается морозная свежесть, словно он только что спустился с гор.

Крепко сжимает мои плечи и ставит на меня на ноги. Открывает портал и выводит меня из камеры.

Комнату узнаю с первого взгляда. Кабинет Советника. По тёмному паркету скользят полоски света. Перевожу взгляд на окно и вижу розовое небо, несмелые лучи восходящего солнца.

– Рассвет? – вырывается у меня изумлённый вскрик. – Сколько времени я провела в камере?

– Весь день и всю ночь. И последнюю я провёл, пытаясь найти тебя в замке. Ты снова заставила меня за тобой побегать, Элена!

Изумлённо смотрю на Рантара. Его лицо разгладилось. Кажется, дракон уже не злится так сильно, но всё равно есть ощущение, что винит меня!