– Испугался?

Такого как не испугаешься… все тот же странный вид, да еще и посреди пустого пляжа бесшумно крадется ко мне и трогает. Впрочем, я мог не услышать его, поглощённый мыслями. Я так ему и не ответил, только взглянул сперва ошарашено, затем возмущенно, пока совсем не успокоился.

Но его насмешливая ухмылка вдруг сползла.

– Что с рукой? – спросил он с оттенком искреннего беспокойства.

Видимо, он был тут совсем недавно, и решил, что в наших краях не все так лучезарно и безопасно, как говорят в других землях.

– Это? А, это ничего, ерунда… порезался, – слегка замялся я, пытаясь придумать оправдание на случай, если он относится к тем личностям, что любят совать свои носы в чужие дела.

– А как? – насторожился он.

– На кухне. Нож выскользнул, вот я и… порезался. Он упал просто. По руке скользнул. Ничего такого.

Кажется, он не совсем поверил. Однако допытываться не стал (хоть что-то более менее приятное в нем есть). Он подошел чуть ближе (отскочил я, надо сказать, неплохо) и снова улыбнулся:

– Доброго утра. А чего Вы так рано не спите?

Вы? Еще вчера он так свободно обращался ко мне на «ты», а сегодня вдруг такой учтивый. Я ощутил, как у меня по спине побежали мурашки. Я подумал, что до появления этого странного типчика у меня все было замечательно и никакие кошмары подобного рода меня никогда не посещали. А теперь… он с самого утра появился вдруг в пустом еще городе. Не где-нибудь, а именно здесь… Совпадение? Или он действительно просто пришел сюда случайно, судя по его одежде. Он просто никогда не видел пляжа, вот и все.

– Я… проснулся рано. Решил прогуляться.

– Это хорошо, утренний воздух бодрит. А я вот пришел искупаться, – совершенно спокойно рассказывал он, – Я родился и жил среди рек. В воде чувствую себя как дома. А тут еще и море. Никогда не купался в море.

Все мои подозрения сошли на нет. Да, он действительно немного странный деревенский простачек, но он просто скучает по дому. Никогда не уезжал так далеко.

У меня же, напротив, родины как таковой никогда не было. Сколько себя помню, никогда не знал, откуда я родом. Но это уже совсем другая история. Не хочу ударяться в прошлое.

– Ну… купайтесь, – немного растерялся я, осознав, что слишком затянул с ответом.

Впрочем, судя по его виду, он ответа и не ждал. Он лишь задумчиво глядел в набегающие пенистые волны, укрывающие берег одна за другой. Парнишка снял с себя все лишнее, медленно дошел до причала и нырнул. Я даже засмотрелся на то, как он плавает. На миг мне показалось, что он совершенно не создан для суши, а родился и прожил всю свою недолгую жизнь в воде. Плыл он так плавно, грациозно. Было что-то завораживающее в его движениях. Что-то… не то чтобы магическое. Скорее, таинственное. Я никогда не мог понять, как сухопутное существо может плавать как рыба. Сам я плавать не умел. Когда он нырял, то сквозь прозрачную воду виднелись его движения. Медленные, танцующие. Только музыки не хватало. Арфа бы идеально подошла к такому случаю. Он напомнил мне сказки о водяных нимфах, что местные жители рассказывали своим детишкам. Они были детьми океана, водяными феями, существами невероятной красоты и грациозности, текли в водах воедино с течением.

У меня резко потемнело в глазах. В голове чей-то слабый шепот все сильнее и сильнее перебивал шум прибоя. Меня зашатало, я метался по песку из стороны в сторону, схватившись за голову. Уши пронзил сильный звон, он звучал все громче, проникая глубже в голову. Резко все стихло в голове. Опять шумели лишь набегающие волны, а в ушах пульсировала кровь. Я открыл глаза. Пляж все еще был пуст, а парнишка еще купался в морской воде. Он даже не заметил моего временного помутнения рассудка. Это, надо сказать, очень хорошо. Лишние расспросы мне сейчас ни к чему. Я не испытывал желания ждать, пока этот мальчик-рыба наплавается, и отправился на работу. Конечно, было невежливо уходить, не попрощавшись, но я был не в том состоянии, чтобы испытывать желание соблюдать правила этикета.