Сейчас я могу думать лишь о том, что я первый раз далеко от дома, за соседней стенкой не знакомый, но ни в чем неповинный человек, а у меня послезавтра полнолуние со всеми неприятными вытекающими.

Взгляд сам метнулся к невзрачной белой баночке с таблетками на столе – самое дорогое, что у меня было и без чего я просто могу не пережить полнолуние.

***

Виктор осматривал труды своей проделанной работы не без удовольствия, которое он предпочитал скрывать в себе, но все же с толикой брезгливости. И это совершенно не относилась к четырем оторванным головам посреди его гостиной, парочке вырванных сердец и легким, что закатилось под софу. Все это он готов был созерцать еще несколько минут, выделенных из его плотного графика. Общую картину портили пятна крови, попавшие на персидский ковер, обивку кресла и даже на раму картины восемнадцатого века. Это его бесило.

Виктор услышал тихие, но все же уловимые для слуха оборотня шаги, приближающиеся к нему со спины.

— Это все?

— Да, это все, кто дежурил в вашем доме в тот вечер, — сказал ведьмак, чуть склонив голову, опасаясь гнева своего хозяина.

Шелковым платком он вытер с пальцев остатки крови и швырнул тот в груду тел на полу. Он прекрасно понимал, что никакой китайских шелк лучшего качества не избавит его от едкой крови. Но Виктор Бейлиш довольствоваться меньшим не желал и все равно использовал их, словно они были одноразовые, выкидывая после первого же использования. И даже эти платки он считал выше и достойнее недоносков, что охраняли дом, когда сбежала эта проклятая девчонка.

— Где она сейчас? — спросил Виктор абсолютно ледяным и бесстрастным голосом, садясь в свое кресло около камина.

Он думал, что найти эту дрянь, а назвать её дочерью у него не поворачивался язык, не составит труда. Уйти далеко она не могла. Наверняка, где-то сидит и трясется от страха в незнакомом месте, не имея инстинктов выживания. Лишь бы не сдохла раньше времени. Её безжизненное тело не будет представлять никакой ценности.

Ведьмак медлил с ответом, зная, что он не устроит его хозяина.

— Пока точно сказать не могу.

Тот вопросительно вскинул брови вверх.

— Юлиан, — все таким же показным спокойным голосом произнес Виктор, от чего колкий холодок пробежал по спине Ведьмака, — я мало тебе плачу или тебе недостаточно моей защиты?

— Нет, сэр, — сказал он, с трудом сглотнув вязкую слюну, что встала посреди горла, — все очень достойно.

— Так какого дьявола могущественный ведьмак не может выследить соплячку? — взорвался Виктор, и его слова больше звучали как звериный рык, а не человеческая речь.

— На ней стоит щит. Такое бывает, когда с рядом выслеживаемым объектом находится кто-то сильный: ведьма или альфа, например.

Виктор Бейлиш не любил, просто не выносил, когда что-то шло не по плану. А в последнее время это касалось практически всего. И полоса его неудач началась именно с проклятой Кровавой ведьмы. Альфа плохо контролировал своего зверя, так как находился в вечном напряжении и раздражении. А внутренний оборотень так и ждал любого подходящего случая вырваться на свободу, чтобы полакомиться еще живым мясом.

Виктор тяжело выдохнул, устав от всего происходящего. Неторопливо налил себе в стакан виски на два пальца, посмотрел, как красиво играет янтарная жидкость на свету, и только потом осушил его залпом и спросил:

— Хочешь сказать, что за несколько дней своего побега она нашла могущественного покровителя в незнакомом ей мире?

— Неосознанно. Но скорее так и есть, — Юлиан наблюдал, как хозяин с раздражением прикрывает глаза, и быстро добавил, — она не может находиться около своего «оберега» круглосуточно. Мы её выследим. Я лично займусь этим.