Матиас, как и раньше, заказал почти все блюда, что были в меню. По мере того, как доктор-артефактор насыщался, настроение у него улучшалось, пропала глубокая складка между бровями, и даже улыбка стала по-настоящему радостной.

- Сафира, ты выглядишь уставшей, - неожиданно проговорит Матиас.

- Я ожидала комплементов, поел ты вроде бы уже достаточно, - заметила я.

- Смотришься ты шикарно, никого красивее не видел, - рассмеявшись, сказал Матиас. – Но ты, точно, не достаточно отдыхаешь.

- Для достаточного отдыха нужно быть одинокой, неприкаянной бездельницей. А у меня любимая работа в Академии, - на эти слова Матиас кивнул. – Семья, а пятерым детям всегда требуется внимание. – Еще один кивок на мои слова. – И у Тима сейчас изменения в карьере…

А тут меня Матиас кивком не поддержал:

- Тимир всегда мне казался умным человеком. Зачем он в политику полез? – Откинув вилку, спросил Матиас. Она, перелетев через всю столешницу, со звонов упала на пол. Я ожидала, что Матиас, как Тим, магией перекинет упавший прибор куда-нибудь. Но он как будто сразу забыл об упавшем приборе, взял поднесенную на подносе прислужником чистую вилку.

- Значит, надо. – Ответила я умно.

- Кому надо, Сафира? Тебе? Тебе муж нужен, его внимание и забота. И детям вашим, наверняка, отца не хватает. – Оттого что он был прав, стало вдвойне неприятно слышать подобные слова от чужого нашей семье человека.

- Много ты понимаешь! Сам-то давно женат?

- Холост, - успокаивающим тоном, улыбаясь сказал Матиас. – Единственная девушка, достойная моего внимания, на которой я хотел жениться, дважды мне отказала. – От этих слов мне стало стыдно, но не перед сидящим передо мной мужчиной, а перед мужем. Тиму не понравилось бы, что кто-то может делать мне такие сомнительные комплементы. Хотя ему не понравится и то, что я обедаю с посторонним человеком наедине. – Но, Сафира, я помню, как мне в детстве не хватало отца, когда он целыми днями пропадал в Академии.

Матиас переложил себе еще пару кусков мясного пирога. Сделал большой глоток бульона из чашки с двумя ручками.

- Сафира, я тебе зла никогда не желал. Даже когда ты беспричинно порвала со мной дружбу и отказывалась от приглашений встретиться и поговорить. – Я помню, что не дружбу порвала, а просто не позволила Матиасу превратить наши дружеские посиделки в нечто большее. И я все ему объяснила в письме. Но, да, встречаться с ним я больше не осмелилась. А Матиас, проглотив очередной кусок, продолжил доказывать мне, что уставшей я выгляжу из-за жизни с Тимом. - Но Тимир же в такую грязь полез. Думаешь, его изберут Главой Принципата? Деграданту первым магом страны никогда не стать. – Мне было сложно слушать такие слова о моем муже, поэтому я встала, и холодно поблагодарив Матиаса за угощение, уже собиралась выйти из-за стола.

Только Матиас остановил меня, он стал извиняться и попросил сесть и дослушать его.

– Сафира, я не хочу тебя обижать. И я не желаю ничего плохого твоему мужу. Ты Тимира все еще любишь, и, ради твоего счастья, чтоб ты не расстраивалась, я пожелаю ему успеха. Даже мой род поддерживает команду лорда Найт. Но, пойми, не может народ всю свою осознанную историю презирающий выродков, вдруг, избрать одного из них своим Главой. Не достаточно просто принять закон, люди своим умом должны осознать, что сила и устойчивость магии зависит от усиленных тренировок, а не от внешних данных мага.

- Но закон о Дискриминации принят не на прошлой неделе, а одиннадцать лет назад. По-моему, это более чем достаточный срок, чтобы разумные люди перестали делить магов на стандартных и вырождающихся из-за их внешности. - Вставила я в его пламенную речь.