- Ведьма, - выдыхает он прямо мне в рот.

Я теснее прижимаюсь к нему, обвиваю руки вокруг шеи. Даже через два слоя ткани ощущаю, как часто и громко бьется его сердце. Дыхание смешивается, пальцы путаются в его волосах и когда он, наконец, целует меня по-настоящему, мне кажется, что я схожу с ума, настолько острым оказывается наслаждение, настолько сильно затягивает меня в водоворот чувств.

Наши движения рваные, порывистые, ненасытные. Напористые прикосновения языка сменяются легкими поглаживаниями губ, яростное желание граничит с неторопливой чувственностью, а страсть переходит в трогательную нежность и обратно. Я ослеплена, ошарашена. В сознании нет ничего кроме жажды раствориться в мужчине, который с неистовым голодом терзает мой рот.

Настойчивый визг чайника, доносящейся из кухни, выбрасывает нас обоих из эротического транса.

Даниил отрывается от моих губ и несколько секунд глядит на меня своими невероятными глазищами, словно не совсем понимая, что произошло. Его грудь ходит ходуном, а на скулах пламенеет румянец. Даже боюсь представить, как в этот момент выгляжу я.

- Надо на кухню, - его голос звенит от напряжения.

Он отходит, а я заторможено киваю, глядя вслед его удаляющейся фигуре.

Ноги с трудом выдерживают мой вес, колени дрожат. Сажусь на диван и осторожно касаюсь пальцами припухших от поцелуя губ, ощущая под кожей легкую пульсацию.

Так вот как это бывает, когда другой человек полностью затмевает собой ощущение реальности?

Никогда за свои почти девятнадцать я не испытывала ничего подобного. Откровенно говоря, такого опустошения не приносил мне даже хороший секс. Я пытаюсь осмыслить, что произошло, но мозг в отключке. Отдаю себе отчет, что в прикосновениях Даниила нет ничего необычного, но почему-то каждое цепляет какую-то особую струну, заставляя плавится в огне примитивного желания.

Шлепки босых ног по деревянному полу возвещают о возвращении Дани в комнату. Я поднимаю глаза и смотрю, как он идет мне навстречу, держа в руке два бокала, до краев наполненных бордовой жидкостью. Очевидно, что он уже пришел в себя, тогда как я все еще пытаюсь отыскать утраченное самообладание.

Даниил протягивает мне бокал и присаживается рядом.

- Осторожно, горячий, - предупреждает он, делая маленький глоток.

- Что здесь?

- Какая разница? - он улыбается той до боли знакомой искушающей полуулыбкой, которая делает его особенно привлекательным. - Пей. Это не яд и не наркотик.

Глядя в омут его синих глаз, подношу бокал к губам и делаю маленький глоток. Огненно-терпкая жидкость бежит мне в горло и желудок. Даня откидывается на подушки, наблюдая за мной из под полуопущенных век.

- Что ты изучаешь в университете? - спрашивает он внезапно.

- Историю искусств, - смущенно говорю я, отпивая еще немного горячего напитка.

Даня тянется ко мне, забирает из ослабевших рук бокал и ставит на столик рядом.

- Тебе подходит.

- Почему?

- Красивая, отважная, впечатлительная, - он касается рукой воротника моей толстовки, гладя нежную кожу шеи прямо над ним. - Любопытная, дерзкая, нежная. Не могу представить тебя в безликом офисе.

От его слов я краснею. Пока думаю, что сказать, Даниил вдруг просовывает одну руку мне под колени, а другой обнимает за спину, без труда пересаживая с дивана к себе на колени.

От неожиданности я дергаюсь.

- Испугалась? – спрашивает он.

Сглатываю набежавшую в рот слюну и отрицательно качаю головой.

- И напрасно, - шепчет он мне в ухо. – Сейчас я начну тебя есть.

Теперь уже дрожь совсем иного характера несется по моему телу. Закрываю глаза и покорно подставляю ему губы для поцелуя.