А затем кивком головы приказала молодому воину принести ко мне второго серьёзного пациента.

Тут были множественные переломы, причём в нижних – лошадиных конечностях, и так же открытые раны. Мы подсоединили к нему вторую капельницу, и я принялась за обрабатывание и зашивание ран на теле второго пациента. Здесь проблема была больше именно в потере крови, так что я не завидую сегодняшнему донору. После такой отдачи его ещё неделю шатать будет, даже с их хваленой регенерацией.

Когда я закончила с немолодым, как оказалось, кентавром, Кирилл уже вытащил первую капельницу из маленького Келна.

Я вернулась и постаралась влить живительную магию в тело ребёнка. Он должен, должен жить! Одно из его сердец билось неровно, второе же – оперированное – не билось вовсе. Я направила на него поток магии и попыталась сымитировать непрямой массаж сердца. Толчок магией, ещё толчок. Ну давай же! Заводись!

Толчок! Толчок! И в этот момент сердце ответило. Сначала слабо, но с каждым разом сильнее и сильнее, и потом уже начало биться без помощи магии.

– Господи! – я всхлипнула и отпрянула от ребёнка, попав в тёплые руки стоявшего за моей спиной мужчины. В нос ударил родной запах.

– Не переживайте, – громко сказал Кирилл присутствующим, переполошившимся от моей реакции, – ребёнок выжил.

На секунду на поляне повисла тишина, а потом она стала наполняться всхлипами и бессвязными причитаниями.

Кирилл аккуратно убрал руки с моих плеч и пошёл вынимать капельницу из второго пациента.

– Теперь.. – немного растерянно проговорила я. Сейчас вспомнилось, что мы совсем не знакомы, и как бесцеремонно я влетела в их беду, – всем остальным нужно тоже обработать раны. Они не смертельны, но есть риск получить заражение крови. И не всё сможет хорошо зажить просто регенерацией, я могла бы зашить…

Я не договорила, потому что дядя Келна, освободившись от капелельниц, упал на колени на передние две ноги. Я дёрнулась к нему, испугавшись, что он слишком много отдал крови, но Кирилл меня аккуратно схватил за локоть и удержал.

В этот момент, все присутствующие на поляне один за другим начали падать на колени.

– Мы не в оплатном долгу перед вами, бесстрашные Лимийцы.

– Это всë девушка.. – начал было Кирилл благородно отказываться от благодарности, но получив хороший тык под рёбра, заткнулся.

– За спасение Келна вы можете просить всё что угодно. Куда бы вы не шли – мы будем с вами! – кентавр низко опустил голову. – Теперь моя жизнь и жизнь моей семьи в ваших руках.

Я вздохнула.

– Как ваше имя?

– Грайдон.

– Встаньте, Грайдон, нам не нужны ваши жизни. Вы нам ничего не должны. Я – целитель. Я поклялась помогать тем, кто в этом нуждается.

Народ кентавров не очень много понимают в сострадании – слишком суровы для этого. Зато они хорошо понимают язык клятв. Так что, говоря это, я говорила на их языке.

– Берите Келна и вашего друга, – я указала на второго пациента, – и пойдёмте ближе к жилым домам, мне всё-же нужно обработать раны всём оставшимся.

Кентавры ещё раз низко склонили головы, а затем начали выполнять распоряжение.

И мы двинулись к домам, где, приплясывая от волнения, нас дожидался Кыс.

Глава 6 Уходим

В этой деревне мы провели почти три дня. При всём желании, я не могла оставить пациентов (моих пациентов!). Маленькому кентавру требовались капельницы и переливания крови, взрослый обходился только капельницами.

Кроме них было ещё восемь пострадавших, нуждающихся во врачебной помощи.

У кентавров мощная регенерация, и из-за этого на их землях почти нет целителей. А те, что есть, такие же как в Лимии – травники или военные врачи, обученные только оказывать первую помощь. Причём сейчас я понимаю, что их знания не просто малы, а скорее, ничтожны.